— Ладно, хоть чуть-чуть яснее, — скривилась девушка, хотя яснее совершенно не стало. — Значит, я опенул, и…
— Ты можешь искажать пространство, — подсказал Ил. — Короче говоря, если ты откроешь дверь, то за ней окажется именно то, что ты захочешь. Я видел такое лишь несколько раз, но поверь — умение впечатляющее. Там что-то связано со складками материи, типа объединяет два конца через проем двери. У Дейра неплохие отношения с Лярским опенулом, он лучше разбирается во всех их заморочках. Поправится — все секреты расскажет, я уверен.
Эрика понимающе кивнула — не все сразу.
— Так кто они такие, ляры, канноры, инсивы и прочие? И что за земля, о которой ты говорил?
— Земля Лайтов? Это и есть тот остров, на который сослали опенулов. — Ил схватил со стола печенье и, жуя, продолжил. — Точнее, уже не совсем остров. Она славилась обширными низинами, но со временем их попросту затопило. Теперь земля Лайтов — настоящий архипелаг. Не так давно в его состав входило не меньше двадцати клочков суши. Сейчас же осталось всего пять. Но один из них непригоден для жизни. Так что обитаемых только четыре.
— Четыре? — удивилась девушка. — А как же люди, которые проживали на островках?
— Кто-то успел спастись, но многих поглотил океан. Сами виноваты — вырубили деревья, вытащили глину. А острова маленькие, вот их и стало размывать. Бывали, конечно, случаи, когда земля уходила под воду по иным причинам. Например, около десяти лет назад — извержение вулкана, и все, островок, на котором он стоял, а заодно и парочка соседних, канули в лету.
— Ужас какой…
— И не говори. Но по сравнению с птицами это еще цветочки.
Ил откинул голову и уставился в потолок. Разноцветные глаза заблестели. Эри даже спрашивать не пришлось — парень сам начал свой рассказ:
— Около века назад — может и раньше, я не знаю — на землю Лайтов прилетели птицы. Они шли косяками, с моря. Сперва никто и не заметил: птицы оказались до ужаса похожими на черных ласточек. И заметь мы раньше их опасность, начни истреблять, ничего, возможно, и не произошло бы. Но лайтовцы поступили совершенно иначе. Они стали разводить этих птиц. Ради перьев, мяса, яиц. Для чего еще птиц разводят…
Он замер, словно обдумывая, говорить ли дальше. Нервно сглотнул и продолжил:
— Вдруг, ни с того ни с сего, началась эпидемия страшной, неизвестной болезни. Люди сначала гибли по одному, затем семьями, а следом вымирали целыми городами. Всего за несколько недель их тела обезображивались так, что жутко было смотреть: зубы сгнивали прямо во рту, кожа покрывалась волдырями, ногти выпадали, глаза затягивались желтой пленкой, из-за жуткого кровавого кашля нельзя было продохнуть. В таком состоянии люди находились около месяца — слепые, немые, беспомощные. Сгнивали заживо и, в конце концов, умирали в агонии.
Воздух будто стал холоднее. У Эрики волосы встали дыбом.
— Лекарства от нее не существовало, даже опытные лекари могли лишь ненадолго спрятать симптомы, чтобы окружение не пугать. Но болезнь продолжает жрать изнутри. Народ корчился просто на улицах, поскольку в лазаретах не хватало места. Старики, женщины, дети, совсем крохотные, еще в пеленках… Площади и улицы покрывались кровавым гноем, запах падали не выветривался месяцами. Заброшенные деревни наполнились предсмертным хрипом уже обреченных жителей и отчаянным криком детей, теряющих родителей; жен и мужей, оплакивающих любимых. Знаешь, болезнь ведь — не человек, она не умеет щадить. Но оказались люди, бывшие похуже этой хвори.
— Инсивы? — предположила девушка.
Мальчишка покачал головой.
— Нет, — хрипло ответил он. — Проминаты. Жители острова Проминат. Именно они догадались, что за всеми несчастьями стоят птицы. Именно они рассказали, что дело в их яде — одна крошечная царапинка когтем, и ты покойник. Болезнь так и прозвали — птичья. Тогда вся земля Лайтов будто сошла с ума. Птиц убивали, жгли, забрасывали камнями. Но тварей становилось только больше! Люди готовы были перебить друг друга, лишь бы избавиться от неизбежной смерти. Тогда-то в игру вновь вступили проминаты. Они всегда славились изобретениями, переворачивающими мир с ног на голову. Родиться на их острове означало родиться гением. — Ил усмехнулся. — Их гнилой народец провели какие-то исследования, ставили опыты, неделями сидели в лабораториях. И нашли спасение.
— Замечательно! — Эрика облегченно выдохнула.
Друг рассказывал так живо и проникновенно, что к горлу уже подкатывал ком. Конечно, в мире каждый день кто-то погибает, кто-то заболевает. Вон, в Африке от голода и жажды вымирают целые племена. Но то в Африке, далекой Африке. А когда прямо перед тобой стоит человек, переживший весь этот ужас; когда он рассказывает искренне, вынимая слова из души, а не из шаблонных книг, о смерти — тогда понимаешь, что все ужасы происходят на самом деле. И в следующий раз нечто подобное может ударить и по тебе.
Поэтому новость о спасении заставила камень, лежавший на душе, исчезнуть. Но вид Ила ясно давал понять, что у истории несчастливый конец.
— Замечательно, да, — поморщился он. — Мы все так думали. Способ уничтожить птиц раз и навсегда — вот оно, единственное желание каждого лайтовца. Чтобы вестников смерти и горя больше не существовало в природе, чтобы они расплатились за каждую жертву своего яда. Однако спасения мы так и не дождались. Проминаты заявили, что раз они нашли выход, то и пользоваться им будут только они. Возможно, мы смогли бы их простить. Ведь каждый заботится о сохранности только своего народа, своего острова. А может, оружия — или что они там придумали — попросту не хватало. Уверен, любой остров, избавься он от птиц, тут же забыл бы о гибнущих братьях. Мы всё понимали. Всё, кроме одного.
Парень нервно застучал пальцами по столешнице. А затем не выдержал и со всей силы треснул кулаком. И выпалил:
— Они заявили, что передадут секрет самому достойному острову. Всего одному острову! Все остальные же обречены на погибель. А ведь тогда чертовых островов еще было штук двадцать! Они нас просто стравливали. Заявили, что оружие спрятано где-то на Проминате, карта, ведущая к нему, заброшена на Недивины, а точное ее расположение не знает никто
— То есть, кто первый найдет карту, тот и получит оружие?
— Если бы все было так просто! Карту спрятали так, чтобы ее мог найти и прочитать только опенул!
— Значит, я вам нужна для поиска карты? — уточнила девушка.
— Именно. — Ил утер пот со лба. — Твое появление в нашей жизни — ключик к спасению. Представь, сколько жизней ты можешь спасти, если нам поможешь!
Эрика растерянно хлопала глазами и пыталась осмыслить последнюю фразу. Весь рассказ ее не отпускало чувство ужаса. А теперь оно только усилилось. Жила себе шестнадцать лет, вела обыкновенную жизнь, и вдруг появляются несколько ребят-колдунов, один из которых заявляет, что она, Эри, ничем не примечательная девчонка, может спасти от гибели целый остров. Что за бред! Такого даже в книжках не встретишь! Белуха шумно выпустила воздух из легких. Еще парочка таких заявлений, и можно ложиться в психушку.
— Значит, надо достать оружие, — подвела итог она. — Непростая задача для человека, который еще пару дней назад не верил в магию. Как хоть зовется ваш клочок суши, где-то неизвестно где?
— Каннор, — гордо вздернул нос парень. — Лагерь, в котором мы состоим, так же. А себя мы называем каннорами.
Уголки рта поползли вверх. И этот человек обвинял ее в отсутствии фантазии!
— Следовательно, ляры и инсивы — это жители других островов? — догадалась Эрика. — Тогда все сходится. Четыре острова: Каннор, Проминат, Ляр и Инсив, правильно?
— Правильно. Мы не очень изобретательны в названиях. Да и так проще — какой остров, такой и лагерь.
— А что за лагеря? Вроде городов?
Ил махнул рукой:
— Да нет! Города на островах есть, но они совсем крошечные, по пять-семь жилых домов в каждом. Лагеря больше напоминают военные базы. Много огороженных сооружений, жилые помещения для солдат, несколько лазаретов, склады с оружием и прочим инвентарем…. У нас и инсивов есть даже тюремные камеры, в которых мы держим пленных. В лагере разрабатываются планы, обсуждаются стратегии, решается вопрос о разведках и походах. Ну, и конечно, там живут многие канноры. Я, Дейр и целая толпа наших собратьев.