— Ничему тебя ошибки не учат, — рассмеялся механический голос.
С шипением вспыхнул десяток свечей. Они стояли на полу, на старых коробках, на сломанных приборах. Никакой это не морг. Склад или свалка! Никто сюда не заходил уже год или два, вот сивые крысы и облюбовали помойку. А их Крысиный король восседал среди пламени и грязи на своем троне — огромном черном ящике.
— Ты же помнишь мои слова: не стоит рисковать ради солдат. Но упрямо продолжаешь игнорировать мои советы. — Керал поправил капюшон, медленно поднялся и шагнул навстречу каннору.
— Ты для меня не авторитет, — съязвил Дейр.
Бесформенные тени, кружившие вокруг, опасно приблизились и засвистели. Свечи едва колыхнулись. Дейр краем глаза уловил незаметное движение в темном углу, и в одно мгновение плотное кольцо разредилось, увеличилось. Там, вне светового круга, сидел сам кукловод. Но Керал приказал ему — или ей — держать любимчиков на коротком поводке, не подпускать близко к пленнику. Значит, им от иллюзиониста что-то нужно. А может, инсив просто захотел развлечься?
— Напрасно, — загрохотал голос. — Старших надо слушать.
— А ты старше? — удивился Дейр. — Знаешь, за все время нашего знакомства ты ни разу не упомянул свой возраст.
Керал рассмеялся, но в электронном преображении его хохот звучал жутко.
— Я старше тебя, но не по годам, а по уму. Ведь мне хватило мозгов скрыть информацию о себе, — прохрипел враг. — Тебе неизвестно ни мое лицо, ни голос, ни дар. Зато я знаю о тебе все, Дейр Лио. От биографии до роста и веса. И условие Секретного пакта — ха, слишком глупое. Ты слишком предсказуем, я угадываю каждый твой следующий шаг. Вот единственная причина, почему канноры завязли в проигрышах. Ах, какая святая простота — доверять подопечным! Стоит поманить пальцем, и они расскажут твоему противнику любую, самую сокровенную тайну.
Каннор огрызнулся, тихо зарычал, как злобный волк. Камень на шее вспыхнул синим. Пусть ситуация безысходная, и лучше бы Дейру держать язык за зубами, но подобных оскорблений он не потерпит!
— Доверие — это то, что отличает нас от вас, — прошипел сквозь зубы парень. — Мы все одна большая семья. Мы даем каждому то, что война и болезнь забрала — родных. Ты удерживаешь солдат при себе с помощью страха, и потому сам боишься. Боишься, что однажды им надоест постоянный гнет, и они сбегут с острова.
— Боюсь? Ха! Идиот! Страх — главный рычаг человека. Вся ваша хваленая любовь и дружба — пустые слова на войне. Лишь желание сохранить собственную шкуру заставит солдата идти на поприще. Закон жизни: не убьешь сам, убьют тебя. Первое, что должен уяснить ребенок, появившийся на свет в лагере — я не прощаю ошибок. Остров Инсив не прощает ошибок. Предатели будут жестоко наказаны, и кары не избежать никому. Ты ведь сообразительней, чем пытаешься казаться. Неужели ваши ожерелья стягивают горла в дань святому доверию, а?
Каннор ничего не ответил. Лишь стиснул посильнее камень. Нет, Керал не может быть прав! Он другой, их лагеря разные. Но почему Дейр оправдывается? Разве может инсив поколебать его уверенность в собственной правоте! Не дождется!
А тот продолжал говорить — его механический голос едва дребезжал, как пламя свечей:
— И что же ты сделаешь? Запустишь в меня огненный шар или вновь заморозишь пару луж? Твой дар бесполезен, и ты это знаешь. Так зачем позоришься снова и снова? Все вокруг прекрасно знают, что твои атаки — детское баловство. Иллюзионист! Окружил себя иллюзиями. Да, ложь похожа на правду, и может ее заменить. Но только на время. Обман — хрупкие картонные стенки, на которых можно нарисовать, что хочешь. Но в дождь они размокнут, сломаются, и обнажат все то, что ты скрывал. Так зачем ждать непогоды? Ведь лучше найти крышу сейчас, пока еще светит солнце, пока еще не поздно.
— Красивые аллегории, — усмехнулся каннор. — Иллюзия — действительно обычная выдумка. Но дураки продолжают в нее верить.
Его тело словно поразила молния. Тысячи разрядов скользнули по ногам, рукам, шее. Собрались в два тугих комка у ладоней и разлетелись во все стороны ослепляющим светом. Черная фигура в углу безмолвно вскинула руки и зажмурилась. В ту же секунду боевые тени отшатнулись, крутанулись на месте и пропали, растворились. Вспышка угасла, свечи потухли, и сарай вновь поглотил мрак. Но Дейр вслепую бросился за нагромождение из коробок, которое заметил мгновение назад. Ребра болели от нестерпимого сердцебиения, перед глазами плавали разноцветные круги. Оставалось надеяться, что Керала тоже ослепило, иначе — хана. И выдать себя нельзя ни в коем случае. Теневик снова выпустит своих кукол.
— Бездарность! — взревел механический голос. В ближайшую стену врезалась коробка. — Еще одна такая оплошность, и я лишу тебя камня! Немедленно найди каннора! Живо!
Послышалось осторожное шуршание, чьи-то ножки еле слышно засеменили по полу. Опасно треснули хлипкие деревяшки, и в сарай скользнул тоненький лучик света с улицы. Тени не могут существовать без света, как бы странно это ни звучало. Ночи не существует без дня, зла не существует без добра, а мрачные фигуры не заскользят по стенам, пока в комнату не ворвется губительный для них свет.
Воздух наполнялся ледяным свистом. Он вытягивался в струны, нити, сети, опутывал комнату в поисках жертвы. Дейр вжался в стенку коробки и уставился в кромешную тьму огромными глазами. Лишний выдох — верная погибель. Тени не видят. Они чувствуют. Душу, магию — неважно, что. Все равно от них не скрыться.
Свист притих. Неужели отыскали? Конец? Смерть? Так быстро и просто?
Но Керал не зажигал свечи. Придушит в темноте? Нет, не в его стиле. Инсив слишком щепетильно относится к пафосу, эффектности — совсем как девчонка, насмотревшаяся фильмов о супергероях. Будто хочет, чтобы все было, как в кино.
— Что ж, — протянул враг где-то за спиной. — Тогда каннору придется выйти самому. Клео!
Коротко свистнули тени, во мраке сверкнул желтый камень.
— Приведи лекаря, — приказал главарь.
Дейр не слышал, но за механической обработкой совершенно точно скрылся еле заметный смешок. Йенц у них в плену, а значит, сейчас начнется шантаж. Парень уткнулся носом в колени, помотал головой. Может, Керал прав: он слишком печется о каждом солдате? Они все равно когда-нибудь умрут, а без главаря канноры не обойдутся. Надо учиться жертвовать пешками. Дейр понял это уже давно, но все равно, раз за разом, продолжал яро защищать каждого своего друга, брата. Лагерь — семья. А семью бросать нельзя.
Что-то с глухим стуком упало, застучали по полу сапоги. Видимо, инсивы держали пленника в подвале — никакие двери не закрывались и не открывались. Послышался хлесткий удар, сдавленный вскрик и тихое, совсем незаметное, хлюпанье. Дейр насилу сдержался, чтобы не выскочить из укрытия и не надавать врагам по шеям. Как бы Йенц ни старался казаться взрослым, он все же оставался обычным двенадцатилетним мальчиком. Он боится, ему страшно. Не столько от ножа, упирающегося в спину или хладнокровного убийцы рядом, а столько от понимания, что никто не спасет. Родители Йенца погибли, братьев и сестер не имелось. Кто у него остался? Да никого! Он абсолютно одинок, как и все в лагере. Можно полагаться только на себя. И на друзей. На верного Дейра, который пришел, обязательно пришел на выручку.
Эта детская просьба, немое отчаяние, повисла в воздухе и осела в легких. Но самое ужасное — неизвестность. Инсивы могут просто его убить или помучить, а могут придумать что похуже.
— Вот твой дружок, Дейр Лио! — засмеялся Керал. — Прямо здесь, передо мной. Стоит протянуть руку — и мои пальцы сомкнутся на его хрупкой шейке. Защити его, каннор! Он доверяет тебе.
Дейр словно окаменел. Нет, нельзя выходить, ни в коем случае. Выход всегда есть, надо только подумать. Главная ошибка на войне — поспешное решение. А главный противник — время. Времени катастрофически не хватало!