Я протянул лапти.
— Вот.
Агафья Ефимовна взяла их и оглядела с разных сторон.
— Ладно, пойдёт. Рита, иди сюда. Разувайся!
Я чуть не выхватил лапти обратно. Я же для Марины их плёл!
Ритка подошла, села, сняла туфли.
— Подожди, сейчас онучи принесу. — Агафья Ефимовна передала Ритке лапти и пошла в землянку.
Ритка покрутила новую обувку, потом приложила один подошвой к ступне и с сомнением скривила губы.
— Последний писк моды…
Я взбеленился… Забрал бы лапти, но тут из землянки вышла Агафья Ефимовна. У неё в руках были два куска ткани.
Она села рядом на бревно и взяла Риткину ногу себе на колени. Подол задрался до трусов. Ритка попыталась одёрнуть. Но чего там одёргивать⁈ К тому же платье Ритки было порвано — лопнуло по шву на бедре. Это когда я сшиб их с Мариной в торговом центре. Поначалу Ритка прикрывала прореху, но теперь не обращала на неё внимания. Вариантов переодеться не было. Да и все здесь в лагере были не в лучшем виде… Точнее, как раз в лучшем — собирались-то на праздник, а оказались в лесу.
Агафья Ефимовна обмотала тканью Риткины ноги — сначала одну, потом другую, надела сверху лапти и привязала их синтетическим шпагатом. Мои берестяные верёвочки Агафья Ефимовна забраковала, сказала, что синтетические оборы прочнее и их надольше хватит.
— Запомнила, как обуваться?
Ритка неуверенно кивнула.
— Ничего, научишься. Пройдись теперь.
Ритка встала и прошлась вдоль бревна. Шагала сначала осторожно, перекатываясь с пяточки на носок и пританцовывая. Прямо как Марина в моих мечтах… Потом взяла свои концертные туфли и с сожалением посмотрела на них.
— Не думала, что когда-нибудь сменю их на это, — Ритка покрутила ногой.
— Не нравится, снимай! — не выдержал я.
Мало того, что надела не свои лапти, так ещё претензии предъявляет. Я и сам знаю, что далеки от идеала, я ещё не такой уж мастер, и всё же могла бы и спасибо сказать!
Лапти на Риткиных ногах смотрелись непривычно, но как-то гармонировали с лесом. Они тут были естественнее, чем её туфли.
Короче, хорошие лапти получились. А она вот так пренебрежительно отзывается о моём труде.
Но Ритка уже примирительно подняла руки.
— Да нет, так удобнее, чем в туфлях. — И в подтверждение своих слов показала мне свои каблуки, которые по самую пятку были в земле и с налипшей хвоей. — Правда удобнее!
Я не успел ничего ответить. Поднявшаяся Агафья Ефимовна похлопала меня по плечу и сказала:
— Молодец! Но тут ещё двоих переобуть надо, так что, иди.
И легонько подтолкнула в сторону моего чурбака.
Уходить совсем не хотелось, потому что Николай успел снова пристроиться рядом с Мариной. Не мог я просто так взять и уйти!
Агафья Ефимовна, словно услышала мои мысли, повернулась к Николаю и сказала:
— Миша и один за костром приглядит. А ты иди, помогай землянку строить.
Николай потянулся, поигрывая мускулами.
Мне захотелось его удушить.
А он глянул на Марину с таким видом, мол, подумаешь, землянка! Мне любое дело по плечу! И отправился к Артёму. Что-то сказал ему, тот отдал лопату, и Николай с азартом вогнал её в землю.
— Чего стоишь? — поторопила меня Агафья Ефимовна.
— Я уже, — ответил я и, глянув на Марину, которая опять чистила картошку, отправился к своему чурбаку.
Пошёл плести следующую пару лаптей. В конце концов, я тоже делаю полезное дело. Ритка теперь вон как вокруг котла порхает, а то сидела в основном. Скоро и Марина со Светланой порхать будут! Ещё бы переодеть их во что-нибудь… Не знаю, футболки там, штаны спортивные… Нет, в платьях тоже красиво, но, наверное, не очень удобно. Марина вон несколько раз горловину оттягивала и дула туда. И что я у мамы не попросил для девчонок какую-нибудь одёжку?
Но хорошая мысля приходит опосля! Единственное, что я мог для неё сейчас сделать — это переобуть. Жаль, из-за ожогов дело продвигалось медленно. Ожоги болели сильно.
Как мне рассказывал Арик, в торговом центре я вспыхнул голубым магическим факелом и прожёг портал. Портал держался до тех пор, пока я горел. Но этого времени хватило, чтобы спасти тех, кто был рядом.
Я этого ничего не помню. Помню только, как спросил у Арика, куда открывать проход, и как он ответил: куда угодно, лишь бы подальше отсюда. А потом была боль. Зверская боль! Я терпел её сколько мог, пока не потерял сознание.
То есть, Арик с Ильёй дождались, пока эвакуируются все, кто был рядом. Подхватили меня и сиганули в портал. Когда вывалились в нашей комнате, я был уже без сознания.
Магическое пламя не тронуло никого, зато по мне прошлось будь здоров! Волдырей не было, но вся кожа стала красной. Мама смазала противоожоговой пеной руки, плечи и лицо, но мазь не вылечила. Так, немного боль утихла и всё. И то — лишь на время.