– Прости, пожалуйста, что беспокою, но тебе бы не помешало поесть, да и мне тоже, – смущенно проговорила я, так не хотелось приставать к женщине, но нужно ее растормошить.
– На кухне полно всего осталось, возьми, поешь, – безэмоционально ответила Верена.
– Так дело не пойдет, мне Паоло потом выскажет, да и что ты убиваешься? Все будет хорошо, я уверена! – мой голос зазвучал тверже, хотелось расшевелить женщину, выдернуть из уныния, которое явно не идет ей на пользу. – Я помогу, ты только скажи, что делать.
– Ты права, – встрепенулась Верена, – нужно брать себя в руки, как и прежде. Пойдем, поужинаем, но сначала проверю своих питомцев, а ты на стол собери, да не стесняйся, чувствуй себя как дома, ведь теперь это и есть твой дом!
Я и не стала стесняться, ведь действительно в подобном месте легко почувствовать себя дома, каждая комната обставлена с любовью и заботой, приглушенные теплые цвета стен и мебели, везде мягкие коврики, удобные кресла, из которых не хочется вылезать, тепло, спокойно, тихо, лишь часы негромко тикают в гостиной.
Кухонька не большая, но очень уютная, в ней так и хочется приготовить что-нибудь вкусненькое, хотя, я вроде и готовить не умею... Да уж, тяжело, когда у тебя в голове вместо воспоминаний один шум и темнота.
Ужин собрала довольно быстро, еды было много, осталась еще с ужина, который мы делили с Паоло. Эх! Я уже скучаю.
Сначала мы ужинали в тишине, потом разговорились. Я не хотела расспрашивать о Паоло, чтобы не бередить плохие воспоминания, но оказалось, что хороших намного больше. Верена стала вспоминать разные смешные случаи из детства Паоло, и я хохотала до слез. С виду такой милый мальчик, а проказник еще тот. Как он до сих пор не покалечился, непонятно. Но на фоне всех его проказ было очевидно то, что Паоло очень добрый человек, как, впрочем, и его родители. Отца Паоло Акселла тоже вспомнили, Верена говорила о нем с любовью и светлой грустью. Их познакомили родители и сначала оба были не в восторге друг от друга, но, чем больше проводили времени вместе, тем больше находили общего, а, когда их попытались разлучить: семья Верены решила переехать в Несанет, то Акселл не отпустил любимую, так они и остались жить в родной деревне. Хотя теперь Верена жалеет, что не уехали тогда с родными, любимый был бы жив, да и Несанет не в составе империи, думается, там жизнь намного лучше. Но надолго ли…
– Паоло не согласился бежать в Несанет, там столько наших родных, без проблем бы обосновались, говорит, опасно, граница магически защищена от проникновения. Если побежим, то можем сгореть заживо. Даже он, пограничник, не знает, как безопасно пересечь границу. Так тяжело терять близких, но по чьей-то прихоти – это просто немыслимо! Я очень боюсь потерять и сына! – глаза Верены снова наполнились слезами, и я взяла ее за руку.
– А я вообще не знаю, есть ли у меня близкие, – вздохнула, – но не желаю унывать, жизнь этого не прощает, жизнь дана для радости!
– Согласна с тобой, девочка моя, – Верена ласково погладила меня по щеке, теплое материнское прикосновение.
– Зови меня Тея, сама же дала мне имя, прямо как мама, – улыбнулась я как можно веселее, чтобы отвлечь нас от грустных мыслей, – знаю, что мое имя означает исцеленная, а что значит твое имя?
– Священная мудрость, – ответила Верена с улыбкой.
– Тебе очень подходит, – не кривя душой подтвердила я. – А что означает имя Паоло?
– Означает «маленький», родился он совсем малышом, слабеньким. Ночи с Акселлом не спали, выхаживали. Потом ничего, разошелся, стал хорошо кушать и вырос сильным парнем, да еще и дар мощно проявился, отец нарадоваться не мог, – Верена снова загрустила. – Я так их люблю, а кто-то берет и отнимает моих родных!
Женщина подскочила и стала ходить по комнате, не в силах успокоиться. Я смотрела на нее и видела какую боль она испытывает от потери мужа, и душевная рана не затягивается, а теперь и за сына переживает. Как она вообще отпустила его после потери, непонятно. Сильная она, но какой ценой дается эта сила?
– Как бы я хотела это изменить! – воскликнула я. Верена остановилась и снова села рядом со мной, приобняла.
– Да разве это возможно, девочка моя, – со вздохом, в котором смешались отчаяние и затаенная надежда, сказала женщина.
Мы еще посидели, помолчали и пошли спать. Завтра будет новый день, который, надеюсь, не принесет плохих новостей.