— Она это переживет, — пробормотала себе под нос Агата, следуя за остальными. — Это всего лишь Хорт.
Но проблема была не в Хорте.
Проблема была в том, что Софи видела, как Агата поменяла гробы.
Глава 16
Купидон озорничает
Закрываясь от утреннего ненастья, Агата подошла к Эстер в очередь к Несчастливцам.
— Где Софи?
— Она еще не выходила из комнаты. Пропустила все занятия, — сказала Эстер, когда волк незаметно подбросил мясо в её баланду. — По-видимому, прибывание в одном гробу с Хортом, лишило её воли к жизни.
Когда Агата добралась до Срединного моста, её вновь ждало её же отражение, еще мрачнее и изможденнее, чем в прошлый раз.
— Мне необходимо увидеться с Софи, — сказала Агата, избегая смотреть себе в глаза.
— Вот, уже второй раз он обратил на тебя внимание.
— Чего? Кто это второй раз обратил на меня внимания?
— Тедрос.
— Короче, Софи меня не слушает.
— Может все-таки не Софи истинная любовь Тедроса.
— Она должна ею быть, — сказала Агата, вдруг разволновавшись. — Это не может быть никто другой. Иначе, как мы вернемся домой! Кто еще это может быть? Беатрикс? Рина? Милли...
— Ты.
Агата подняла глаза. Её отражение устрашающе улыбнулось.
Агата, смахнула слезы, предательски навернувшиеся в уголках глаз.
— Это самая идиотское предположение, что мне доводилось слышать. Во-первых, любовь — это выдумка для сказки, чтобы занять девчонок. Во-вторых, я ненавижу Тедроса. В-третьих, он считает меня злобной ведьмой, что, учитывая мое поведение, скорее всего правда. А теперь дай мне пройти.
Её отражение перестало улыбаться.
— Считаешь нас ведьмами?
Агата сердито посмотрела на свое отражение.
— Мы заставим нашу подругу завоевать свою истинную любовь, только для того, чтобы отобрать его у неё.
Её отражение мгновенно превратилось в уродливое.
— Абсолютное зло, — сказало оно и исчезло.
Дверь в комнату 66 была незаперта. Агата обнаружила Софи, свернувшись калачиком, под ее подпаленными оборванными покрывалами.
— Я все видела! — прошипела Софи. — Я видела, как он выбрал тебя. Я переживаю из-за какой-то там Беатрикс, когда именно ты та самая вероломная разлучница!
— Слушай, я знать не знаю, почему Тедрос продолжает выбирать меня, — сказала Агата, выжимая дождь из своих волос.
Софи пробуравила Агату взглядом.
— Какая же ты дура, я хотела, чтобы он выбрал тебя! — выкрикнула Агата. — Я хочу, чтобы мы смогли попасть домой!
Софи довольно долго изучала её лицо, а потом вздохнув, повернулась к окну.
— Ты не знаешь, каково это. Я до сих пор слышу его вонь повсюду. Он у меня в носу, Агата. Они выделили ему отдельную комнату, пока этот запах не исчезнет. Но откуда нам знать, где заканчивается вонь скунса и начинается уже его собственная, Хорта?
Софи обернулась, вся дрожа.
— Я все сделала, как ты сказала, Агги. Я сосредоточилась на всех тех чертах, которые я люблю в Тедросе — его коже, глазах, скулах...
— Софи, это всего лишь его внешность! У тебя не установится связи с Тедросом, если ты будешь воспринимать его всего лишь, как красивую картинку. Чем тогда ты отличаешься от других девчонок?
Софи нахмурилась.
— Я не хочу думать о его короне или состоянии. Это поверхностно.
— Думай о том, какой он! Как личность! Что он себя представляет! Какой он в глубине души!
— Прошу прощения, но уж я-то знаю, как заставить юношу влюбиться в меня, — раздраженно сказала Софи и стала выставлять Агату за дверь. — Просто перестань лезть и дай мне самой взяться за дело.
Видимо, взяться за дело по версии Софи — это унижаться настолько сильно, насколько это возможно.
Во время обеда на следующий день она пристроилась за Тедросом в очередь Счастливцев, только для того, чтобы там её обсмеяли мальчики, громко чавкая синими листьями мяты. Потом она попыталась застать принца в одиночестве на Сказочном выживании, но к нему банным листом пристала Беатрикс, при любом удобном и не очень случае, напоминая, что именно её гроб он выбрал.
— Тедрос, могу я поговорить с тобой? — наконец выпалила Софи.
— С чего бы это ему говорить с тобой? — спросила Беатрикс.
— Потому что мы друзья, ты — жужжащая кровопийца!
— Друзья! — вспыхнул Тедрос. — Видел я, как ты относишься к своим друзьям. Используешь их. Предаешь. Называешь жирными. Лгунами. Спасибо, за столь ценное предложение, но я пас.
— Нападение, предательство, ложь. Похоже кто-то из наших Несчастливцев пользуется правилами! — просиял Юба.
Софи настолько раздосадовало это заявление гнома, что она даже съела кусочек шоколадки Дот.
— Как-нибудь да мы сумеем раздобыть для тебя приворотное зелье, — сказала Дот.
— Спасибо, Дот, — всхлипнула Софи с набитым ртом. — Это было бы замечательно.
— Крысиный помет. Лучшего ингредиента для помадки не найти.
Софи ахнула.
— И кого это ты жирной назвала? — спросила Дот.
Становилось все хуже. После недельного состязания по Натаскиванию подручных и Общения с животными, ученикам обеих школ случайным образом были назначены создания-подельники, которые повсюду следовали за ними. Сначала в обеих школах случилась полнейшая неразбериха. Тролли выбрасывали Несчастливцев из окон, разбежавшиеся сатиры разворовали обеденные корзинки, дракончики пожгли парты, а звери исцарапали когтями залы Добра и оставили после себя горы фекалий.
— Это традиция. Попытка объединить школы, — сказала профессор Дови с бельевой прищепкой на носу своим Счастливцам. — Однако плохо организованная и в целом ошибочная.
Кастор ворчал на Несчастливцев, метавшихся по Часовне под осадой своих приспешников.
— КАК ТОЛЬКО ВЫНЕТЕ ГОЛОВЫ ИЗ ВАШИХ ЗАДНИЦ — СРАЗУ ЖЕ ПОЙМЕТЕ, КТО ЗДЕСЬ ХОЗЯИН!
И действительно, спустя три дня, Эстер приучила своего огра-малыша к горшку и плеваться в Счастливцем бумажными шариками за обедом, у Тедроса был свой волкодав, который всюду таскался за ним, питон Анадиль сдружился с её крысами, а пушистый белый кролик Беатрикс внушал такую любовь, что она назвала его Тедди. (Тедрос пинал его каждый раз, как видел.) Даже Агате удалось справиться со своим отважным страусом, и научить его воровать конфеты так, чтобы учителя ничего не заметили.
Софи, однако, достался полный купидон по имени Гримм, с густыми темными волосами, курносым носом, розовыми крыльями и глазами, которые меняли цвет в зависимости от его капризов. Что его зовут Гримм, она узнала в первый же день, потому что в первый же день он исписал своим именем всю комнату 66 любимой помадой Софи. На второй день он впервые увидел Агату за обедом и его глаза сменили цвет с зеленого на красный. На третий день, пока Юба учил «Пользоваться колодцами», он начал стрелять стрелами в Агату, которая очень вовремя смылась в Синий лес.
— ОТЗОВИ СВОЕГО ГАДЕНЫША! — выкрикнул Тедрос, когда он нырнул в колодец со своим тренировочным мечом, уклоняясь от стрел Гримма.
— Гримм! Она же моя подруга! — закричала Софи.
Гримм виновато убрал стрелы.
На четвертый день, он просидел на всех занятиях Софи. При этом все время скалил ей зубы и царапал стены.
Леди Лессо с любопытством оглядела его.
— Знаешь, при взгляде на него можно было бы подумать... — Она взглянула на Софи, а потом отмахнулась от этой мысли. — Не бери в голову. Просто дай ему немного молока, и он станет посговорчивее.
На пятый день молоко помогло, но на шестой Гримм опять стрелял в Агату. Софи испробовала все, чтобы успокоить его: она пела ему колыбельные, давала ему вкуснейшую помадку Дот, даже позволила ему занять её кровать, в то время как сама спала на полу, но на этот раз ничего не могло его остановить.