Харви напрягся. В Пастере он видел лишь зверя, дикого и необузданного. Цепи, которые его сдерживали все время оборвались со смертью Мирис и теперь ничто не могло его остановить. Угроза отражалась духотой в воздухе. С лица чернокожего сошел пот. Харви был не из пугливых. Высокий, имеющий рельефное тело, сильный он, казалось, впервые утерял самообладание. Впервые почувствовал, что такое страх.
- Разве он не должен быть железным? – в усмешке поднял брови Гоуи. Он сделал медленный шаг в сторону чернокожего парня. Он в недоумении взглянул на Пастера.
- Что ты делаешь, Гоуи? – отчаянно прошептал парень, отстраняясь назад. Очередной стол загородил ему дорогу к бегству.
- А что не так? – безмятежно пожал плечами шатен. Паника, обуздавшая Харви, смешила Гоуи. Уголки его губ вздернулись вверх, и он наигранно постучал молотком о свою ладонь, словно ударяя по ней.
- Контролируй себя, - проговорил Блэк, голос его предательски дрогнул. – Вспомни Мирис.
Пастер медленно подошёл впритык к чернокожему парню и резко сунул ему в руки инструмент, прижав к груди. Харви вздрогнул, чуть сгибаясь под напором художника.
- Именно потому, что я помню Мирис, ты еще жив, Харви, - сдержанно прошептал Гоуи, наблюдая за дрожью, что охватила бренное тело Блэка. Пастер возвышался над своей жертвой, хоть она и была не ниже его. Это наводило Гоуи на страшные мысли. – Контролируй ты себя, Блэк, потому что в следующий раз, когда тебя дёрнет чёрт за язык, тебе может так не повезти.
Художник легко пихнул Харви, вручив ему молоток, и вальяжной походкой покинул мастерскую «Клуба Каменных мастеров». Сердце его неистово билось в груди, готовое в любой момент вырваться из нее. Гоуи дрогнул, не веря своим ушам. Имя почившей любви впервые вылетело из его уст с момента смерти девушки. Голос Пастера прозвучал словно не родной. Он сглотнул и встретился с пронзительными синими очами детектива. Он стоял за одним из поворотов, сложив руки в карманы своих рук. На его чуть квадратном щетинистом лице запечатлелась легкая улыбка. Гоуи остановился, не ожидая увидеть Джонни Уорлдвика ранним утром в Школе Изящного Мастерства. Мужчина уважительно покачал головой.
- Ты справишься, парень, - кивнул мистер Уорлдвик по-отечески, хлопнув ладонью по плечу художника. – Ты справишься.
На мгновение Гоуи растерялся. Он давно позабыл какого это чувствовать отцовское тепло, его поддержку. Уголки губ шатена незаметно приподнялись, но тут же опустились, когда позади детектива его взор уловил знакомые очертания. Прозрачная фигура стоял в конце коридора. Серая тонкая кожа, посиневшие пухлые губы, вкус которых Гоуи все еще помнил на своих устах, каштановые пышные волосы и глаза – голубые-голубые, словно летний небосвод. Взгляд Мирис всегда искрился азартом и любовь, но теперь он был холодный, печальный и… Мертвый?
Гоуи пошатнулся. Воздух немедленно иссяк в его легких. Ноги стали ватные. Парень повалился на стену и неясный крик Джонни Уорлдвика донесся до смутного разума шатена. Но всё, что он мог расслышать был лишь шёпот покойной девушки:
- Это конец…
ЛИСТ2
2.1.2.5 ДРУГ, ВРАГ, УБИЙЦА?
Маленький мячик цвета темной розы ударился об шероховатую бетонную стену, отскочил от каменного пола изолятора и вернулся обратно в грубую ладонь Гоуи Пастера. Он сидел на своей скрипучей кушетке, раскинув ноги по сторонам в согнутом положение, и забавлялся единственной значимой прихотью, которую мог себе позволить.
Шли пятые сутки. Молодой художник смирился со своим положением и уже не маялся без дела по своей тесной обители. Споры с охраной больше не вызывали интерес, перепалки с коронером не приносили удовольствие, и юноше ничего не оставалось делать, как наладить отношение со сторожами. На удивление, это принесло свои результаты – завтраки стали не столь пресными на вкус и Гоуи даже смог позволить себе выпросить игрушку.
- Да, хорош уже, парень! Заканал ты со своими играми! – в который раз раздался хриплый голос бездомного где-то в потемках коридора из соседних камер. – Голова уже трещит от тебя!
- Пить нужно меньше, Беркут, - ответил ему насмешливый глас детектива Уорлдвика со стороны спуска в тюремный блок Судебного бюро. Лицо закона медленно спустилось по древним ступенькам, что уже подавно начали крошиться, и остановилось возле нужной ему решетки. Пронзительные синие глаза увлеченно подметили, того за кем пришли. Пастер не удостоил мужчину и взглядом. Казалось, он был весь увлечен мячом.