- Почему? - с горечью на одном дыхании выдал юноша. Слезы заволокли его глаза, размывая все вокруг, кроме девушки. Она была отчетлива как никогда раньше. - Почему ты оставила меня, Мирис? Почему?!
Гоуи не сдержался. Его крик привлек медсестер в коридорах больницы. Их шаги со звоном поспешили в сторону палаты Пастера.
Мирис нежно провела кончиками пальцев по щекам парня и закусила нижнюю губу. Казалось, ей самой было невыносимо больно видеть его в таком состоянии. Но так ли это? Ведь она была не больше, чем плод воображения художника.
Медсестра появилась в дверном проеме и спросила, все ли в порядке. Гоуи долгое время молчал, не смея бросить мертвую на произвол судьбы.
Наконец Мирис ответила ему:
- Потому что так было суждено, Гоуи.
Ее легкий поцелуй прошелся по лбу Пастера. Он прикрыл глаза на мгновение, а после, открыв их, Мирис исчезла. Он повел носом, улыбнулся медсестре и тихо соврал:
- Все в порядке.
4.2.2.1
2.1.2.7 ВРЕМЯ ПОДУМАТЬ
- Король g3, - монотонно изрек Гоуи, в скуке щелкая пальцами. Он сидел на бетонном полу у подножья своей старой скрипучей кушетки и надеялся, что жесткость стен хоть немного снимет боль в его пояснице. Тесный изолятор давил на все существо Пастера. Сидевший седьмые сутки за решетками, художнику начинало казаться, что мира за ними уже не существует. Как в прочем и мира без боли. Стоило ему только закрыть глаза, и он видел ее. Ледяную и обжигающую, словно промерзлый воздух Антарктики, с пронзительным взором, в очах которого отражалось испуганное лицо Гоуи. Ведомый страхом, он больше не мог спать. Синяки под глазами стали его извечными спутниками, а усталость и онемение в мышцах, казалось, и вовсе были с ним всегда.
- Король f7, - безликий бездомный по имени Беркут сделал свой ход. Гоуи почесал затылок, представляя перед собой шахматное поле с фигурами. Шатену виделось, словно он маленький петляет вокруг величественных колон. Один неверный ход и они раздавят его восвояси.
- Король f3, - прокричал художник. Беркут неприлично харкнул, задумавшись. Где-то в другом конце подземелья щелкнули замки и послышались томные шаги. Гоуи мог узнать их из тысячи.
- Король f6, - прохрипел бездомный, когда мистер Уорлдвик достиг решетки своего подопечного. Их взгляды пересеклись, и Гоуи не нашёл в себе решимости задать все те вопросы, которые мешали ему ясно соображать. Вместо этого, не отводя глаз от детектива, он ответил своему невидимому собеседнику:
- Король g4.
Нервный смешок вырвался из уст Беркута, и он притих.
- Ты играешь по памяти, парень? – в недоверии свёл брови воедино детектив, осматривая изолятор художника и не находя в нем что-либо, кроме изорванных в клочья полотен и холстов. Даже маленький мольберт и то накренился на одну сломанную ножку.
- Все великие шахматисты родом из Школы Изящного Мастерства, - ответил Гоуи и сглотнул. – Нас учат не только мазюкать по бумаге или прыгать в парче. Нас учат, что рисовать можно без красок и кистей, без поверхностей, что музыку можно создавать без инструментов, играть в шахматы без доски и фигур. Нас учат, что мы и есть искусство.
- b4, - перебил злорадный смешок бездомного. Пастер, чувствуя, что его соперник потерял хватку, без раздумий ударил по нему:
- Конь b4 есть пешку.
Нецензурная брань полилась в подземных стенах. Гоуи усмехнулся. Джонни Уорлдвик нахмурился, выкрикивая упреки Беркуту. И когда бездомный затих, обдумывая свой следующий ход, детектив спросил своего подопечного:
- И какого это быть человеком искусства?
- Знать, что каждый раз я стою над пропастью и неверный мазок кисти отделяет меня от падения? – в иронии поднял брови Гоуи. – Паршиво.
- Король g6… - не успел бездомный договорить, художник его перебил:
- Конь a6.
Детектив повел носом на игру двух заключенных, а после сложил руки в карманы своих брюк. Гоуи видел, что его что-то тревожит. С интересом он покосился на мистера Уорлдвика, предчувствуя нехорошее.
- Пришли результаты экспертизы…
- Король f6…
- Конь с7! Что там, детектив? – в нетерпении Гоуи пододвинулся к решетке. Легкая дрожь хватила его пальцы. Он сжал их в кулаки, не желая демонстрировать свои слабости Джонни Уорлдвику.
- Король d7…
- Сдавайся Беркут! – воскликнул детектив вместо Пастера. – Это Маршалл, 1925. Шах и мат ферзём тебе обеспечен.