- Нападение на юридическое лицо, - весело пожал плечами коронер, пальцем указывая на синий след, оставленный Гоуи утром. Джонни Уорлдвик яростно вскрикнул, не смея никак иначе выразить свой гнев на старого друга и коллегу. Он немедленно бросился к полицейской машине. Пастер сидел на задних сидениях. Лицо его исказила гримаса неистовой злости и отчаяния. Детектив подошел к окну и наклонился:
- Я вытащу тебя, юнец, - обещал мужчина. – Оллфорд делает это лишь для того, чтобы задобрить свое эго. Завтра, если не сегодня уже будешь дома, понятно?
Гоуи взглянул на Джонни Уорлдвика. Тот разглядел в его пронзительных очах безнадежное смирение и волны неистовой рези.
- Дом мой, тюрьма моя, - захохотал Пастер, а после взрычал, словно самый дикий зверь. Детектив отшатнулся от окна.
Машина полицейских тронулась с места.
4.1.2.1.2
4.2.2.1 СМЕРТЕЛЬНОЕ СЧАСТЬЕ
- Еще рано, Гоуи, ты еще не оправился, - причитал детектив Уорлдвик, недовольно качая головой. Он стоял посередине палаты, вставив руки в карманы брюк. Его дешевый, но элегантный пиджак был нараспашку, подчеркивал небольшой живот и выделял плохо отглаженную белую рубашку, которая давно не видела женских рук.
Пастер не обращал внимание на нотации старшего, продолжая собирать свои вещи и приводить себя в порядок. Его решение было твердо, словно кремень.
- Медсестра сказала мне, что ты кричал ночью, - Джонни Уорлдвик подошел ближе к своему подопечному и жалостливо заглянул ему в глаза, пытаясь прочитать хотя бы что-то. Пустота. - Признайся, Гоуи, ты видишь галлюцинации. Скажи мне правду, парень? - детектив по-отцовски сжал своей массивной ладонью предплечье юноши. Тот отвел взгляд и встретился с глазами Мирис. Ее океаны волнами унесли его прочь в миросданную жестокой реальности. Художник приподнял уголки губ в подобие улыбки и ответил наставнику:
- Только, если вы и есть мое видение, детектив, - усмехнулся шатен, продолжая складывать свои вещи в спортивную сумку. Он на мгновение остановился, чувствуя холодное дыхание призрака на своей шее, и тяжело вздохнул, когда мертвая девушка, почувствовав его страх, задорно засмеялась и поскакала по комнате.
- Я должен быть там, мистер Уорлдвик, - спустя долгую паузу произнес Гоуи, сжимая до треска зубы. Время от времени его брал озноб. Он поежился, но продолжил: - Вы не знаете Харви так, как знаю я.
- Потому что ты его запугивал и угрожал ему? - поднял брови вопросительно Джонни Уорлдвик, склонив голову в бок. Затуманенный разум Пастера не мог понять, что означает этот блеск в глазах слуги закона: презрение или иронию?
- Вам его не расколоть без меня, - твердо ответил художник, игнорируя вопрос старшего, потому что и сам не знал на него ответа. Порой туман брал вверх над ним, и он и вовсе забывал, кто он такой на самом деле. Весь мир канул в недра ада и оставалась одна лишь Мирис Решэн. Гоуи до сих пор чувствовал на кончике носа лавандовые духи, шлейфом простирающиеся за волосами девушки, словно она была жива, была рядом.
- Гоуи, ДМТ сильный наркотик, - умолял детектив, выхватывая из рук юноши футболку. - Останься в больнице. Мирис уже не вернуть, а твою жизнь еще можно спасти.
- Моей жизни ничего не угрожает, мистер Уорлдвик, - засмеялся Пастер, забирая у брюнета футболку и одевая ее на свое онемевшее тело. Взор Гоуи остановился на видении. Мирис стояла по от даль от него и из ее головы не переставая сочилась кровь. Молодой человек в ужасе сглотнул, тихо шепча. - По крайней мере, призраки же не могут убить, они не осязаемы.
Детектив остолбенел и насторожился, его широкие брови, словно тучи, нахмурились над пронзительно синими глазами. Гоуи отпрянул от наставника и хлопнул его дружественно по плечу.
- Я пошутил, детектив, - засмеялся Пастер, накидывая на себя куртку и отворачиваясь от Джонни Уорлдвика. Дрожь пробежала по спине юноши, когда он вновь взглянул на Мирис. Она аккуратно прикоснулась к своему затылку, пальцы ее окрасились в красный. Она вздрогнула и показала кровь Гоуи и из ее очей полились слезы. Парень сжал губы, пытаясь не зарыдать в унисон своей мертвой любви.
- Зато призраки могут свести с ума, юнец, - тихо проговорил Джонни Уорлдвик. Он взял сумку Пастера и медленно вышел из палаты. Гоуи с минуту, стоял на месте, не в силах пошевелиться. Паника яростным пожаром охватывала его сознание, когда он думал о том, что должно быть и чего нет. Он вновь поднял глаза. Мирис провела ладонью по голове и меж ее пальцев осталась прядь каштановых волос. Она, не понимая с надеждой посмотрела на художника и ее загробный глас раздался в голове у шатена:
- Что со мной, Гоуи?
Ее страх тронул сердце парня. Сдерживая рыдания, он не в силах помочь покачал головой, жмурясь и останавливая слезы.