- Больше всего я напугал мистера Оллфорда, - загадочно произнес художник. – Вряд ли на том свете можно отсидеть срок.
Коронер язвительно захохотал, бросая ответ:
- Там будет совсем не лучше, парень. Дьявол припас для тебе отдельное местечко.
- Ад пуст, мистер Оллфорд. Все бесы здесь, - процитировал Шекспира Гоуи и пожал плечами. Коронер было хотел продолжить невинную перепалку, но происходящее за стеклом заставило его остановиться.
- Нужно что-то сделать, иначе удав Блэка сейчас подключит свои связи и тогда мы ничего не узнаем от этого бедолаги.
Гоуи развернулся к зеркалу-шпиону. Адвокат похлопал обнадеживающе своего клиента, набирая по телефону номер. Шатен сглотнул. Он не мог допустить того, чтобы Харви Блэк сорвался с крючка. Вдруг он и есть та недостающая часть паззла в расследовании по делу Мирис?
Пастер не раздумывая выдал секреты скульптора:
- У Харви есть пистолет.
Двое слуг закона, находящиеся в помещении, удивленно обернулись к художнику, не веря своим ушам.
- Что? – нахмурился коронер. В одно мгновение ему было почудилось, но ошарашенный взор детектива, оповестил его, что это был не глюк.
- Он незаконный, - покачал головой Гоуи, непроизвольно сжимая губы. Казалось, собственное тело протестовало против того, чтобы рассказывать чужие тайны, когда у самого их целый вагон за плечами. - На нем нет серийного номера.
Мужчины переглянулись, словно раздумывая над словами юноши, а после Джонни Уорлдвик недоверчиво спросил:
- Откуда ты это знаешь?
- Харви слишком сильно боялся меня. Ему нужно было как-то защищаться. Это единственное на что он додумался, - признался шатен.
- Если он напал на тебя, угрожал мы можем его этим подловить. Главное найти оружие, - рассуждал детектив. Гоуи почувствовал, как мышцы в го теле напрягаются. Он глубоко набрал легкие воздуха и медленно выдохнул, стараюсь не выдать свои фобии.
- Это не составит труда, - художник сглотнул и сжал под столом кулак. Не мог же он признаться, что сам последовал по стопам Харви в страхе за то, что когда-то лучший друг, а теперь враг, грозился отнять у него самое ценное – Мирис Решэн. Он хорошо знал, на войне все средства хороши. - Но нам это не нужно.
- Почему это? – в подозрении покосился на художника коронер.
Гоуи промолчал мгновение и лишь после ответил:
- Просто знаю. Впустите меня к Харви. Отвлеките адвоката.
- Этому не бывать. Ты уже один раз чуть не размазал его по стенкам, - отрезал мистер Оллфорд, массируя кончиками пальцев переносицу, и посматривая через стекло на адвоката, чьи нервы сдавали, из-за того, что он не мог дозвониться куда нужно.
- Но не размазал ведь, - беззаботно пожал плечами Гоуи. – К тому же, вы, мистер Оллфорд всегда сможете прервать резню, сидя здесь.
Мужчина провел ладонью по своей лысине в раздумьях, но Джонни Уорлдвик решительно поднялся со своего места, поправляя край своего дешевого пиджака.
- Мы больше не можем медлить, - поджал губы брюнет, указывая за стекло. Харви судорожно цеплялся пальцами за свою голову, пока адвокат с кем-то разговаривал по телефону. – Я отвлеку удава, а ты, юнец, постарайся не облажаться, - скомандовал детектив. Гоуи кивнул, краем глаза наблюдая за раздраженной, но смирившейся физиономией коронера.
Мистер Уорлдвик пересек порог комнаты для допроса и безжалостно выхватив из рук адвоката телефон, сбросил звонок. Тот начал было пропираться, но детектив перебил его, спросив:
- Поговорим о более выгодных условиях, - наигранно улыбнулся Джонни Уорлдвик, предлагая черному мужчине, расплывшемуся в улыбке, выйти за пределы помещения. Харви остался один. Гоуи тяжело вздохнул. К горлу подступала панику. Пальцы его начинали дрожать. Слишком много таилось за спиной у художника, что теперь было страшно разбирать все его огрехи и проступки.
- Грязное белье не дает покоя, Пастер? – поднял брови коронер, самодовольно наблюдая за юношей. Художник не ответил, боясь, что потеряет над собой контроль, произнеси он хотя бы слово. Одно он знал наверняка, ему нужно разговорить Харви так, чтобы тот не выдал всего того, что он долгие года собирал на Гоуи.
4.2.2.3
8.1.1 ПЕРИНА МОЯ - КРОМКА ТВОЕЙ МОГИЛЫ
Отец Мирис не был верующим человеком. Он не ходил по церквям, не молился перед трапезой, всегда отрицал, что-либо кроме чистых фактов, но свою младшую дочь он хоронил по всем традициям католической религии. Гоуи не знал, что повлияло на это решение мистера Рэшена, но он подозревал, что после ухода Мирис не только в его сознании что-то переменилось.
Гоуи слышал, как затихала музыка органа, когда машина мистера Уорлдвика подъезжала к церкви. Он видел, как люди, облаченные в черное, несли резной гроб к месту на кладбище. К ее месту. Они всегда думали, что сами построят их маленький укромный уголок, наполнят его своей теплотой и любовью. Сначала это была мастерская Пастера, а после должна была стать их новая квартира. У них были планы на будущее. Ссоры и разногласия никогда не влияли на их ценности и стремления. Единственное, что могло разрушить их не самый идеальный мир и разрушила – судьба.