Детектив сложил руки на груди крестом не веря ни единому слову Оушена. Тот раздраженно сжал губы, продолжая говорить.
- Да, но мне пришлось вернуться в свою мастерскую примерно в это время. Моя спутница забыла свою сумочку с таблетками.
- Звучит не убедительно, мистер Оушен…
- Я знаю! – перебил Климт, размахивая руками. Он сделал шаг навстречу детективу, и тот почувствовав угрозу немедленно напрягся. Парень заметил это и успокоившись, отступил.
- Почему вы раньше не сказали, что возвращались в Школу? – твердый голос мистера Уорлдвика заставил Климта сглотнуть. Юноша пожал плечами и облокотился о железные прутья лестницы. Он повел носом и запрокинул голову.
- Не хотел наводить на себя подозрений.
- Вы сделали только хуже.
- Я знаю, - ответил Оушен, проведя ладонью по своим коротким и колючим светлым волосам. – Но мое алиби итак никто не мог подтвердить.
Детектив тяжело вздохнул и обвел взором художника, пытаясь понять можно ли ему доверять. Джонни Уорлдвик вспомнил слова своего подопечного: «В Школе Изящного Мастерства нет места доверию». Но что мог сделать мужчина, если в здешних стенах, все тайны и секреты не закапывают, а сжигают. Сажа, летящая за ветром, помочь не сможет. Брюнету придется признать: дело Мирис Решэн зашло в тупик и выбраться из него не так просто, как кажется на первый взгляд.
- Вы вернулись только за сумочкой, Климт? – сдался детектив, вопрошая. Оушен выдохнул и покачал головой.
- У моей девушки астма. Она не может без своих таблеток.
- Оливия говорила, что Мирис забежала всего на пять минут к ней, - тихо проговорил мистер Уорлдвик в задумчивости. В паззле появились новые детальки, но пустых мест все еще было больше. – Где вы их видели?
- Я проходил по одному из коридоров, вблизи мастерской Лив. Я видел как они вышли и пошли в противоположную сторону.
- В сторону южного крыла? – нахмурился детектив, вспоминая распланировку Школы.
- Да, к югу, - уверенно проговорил Климт. Он не хуже Джонни Уорлдвика помнил, что к югу от жилого корпуса находится фонтан, возле которого нашли Мирис.
1.14
4.1.2.1.4 ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
Удивительно, как много можно скрыть за фасадом учебного заведения. Совет директоров пользовался своим положением не только для того, чтобы растить первоклассных мастеров в сфере искусства, музыки и красоты, но и для того, чтобы закрепить на себе корону и сохранить ее в обществе.
Гоуи много раз убеждался в том, что Школы Изящного Мастерства дает ему и каждому здесь учащемуся стимул творить и совершенствоваться дальше. Одно неверное мановение кисти и тебя сотрут со страниц истории, словно тебя и не существовало. Это жестокая игра на выбывание. Тот, кто смог превзойти себя, возвыситься, а иначе падения не избежать.
Художник вздернул воротник своей рубашки и прошел в пристрой Школы, где находился павильон по шахматному мастерству. Гоуи был здесь не раз. Это место подобно элитным казино, развращало юные умы. Сколько денег юноша оставил здесь за все предыдущие года?! Игры на логику и тактику могли оставить любого без цента в кармане. Для учеников Школы Изящного Мастерства был открыт совершенно иной мир возможностей.
Тихая вечерняя музыка медленно сменялась на дискотечную. Свет в огромном помещении с потолком в виде купола неспеша приглушался, наводя трепет на всех присутствующих. И хоть мероприятие было закрытое, места всегда не хватало. Было душно, спертый воздух был насыщен ароматами сигаретного дыма и спиртных напитков. Медленно, но гости уступали свои места из под шахматных столов и принимались за бар или за танцы. Помимо учеников Школы, выдающиеся шахматисты-студенты приглашали на свои собрания многие крупные лица: директоров, предпринимателей, ценителей – всех тех, кто обладал деньгами и связями. Знакомства с большим миром расширяли клиентскую базу учащихся. Наверное, поэтому совет директоров Школы закрывал глаза на многие вещи, происходящие у них под носом.
Стоило только Гоуи двинутся вперед, множество взглядов пало на него и голоса зашептались между собой. Пастер привык к излишнему вниманию, но после смерти Мирис он чувствовал лишь дискомфорт. Он потерял вкус ко всем земным благам и примитивные удовольствия больше не наводили на него трепет. Гоуи твердо решил, что ему нужно двигаться дальше, работать лучше. Его сердце было разбито, и он не мог позволить расколоться на части и своей жизни.
Шатен взял с подноса у одного из официантов бокал шампанского и прошел в глубь толпы. Средь множества лиц он увидел одно знакомое. Климт, словно чувствуя на себе пристальный взор, оглянулся и заметил приятеля.