Мультирелигия, но последние четыре тысячи лет государственной верой считается ведическая, так как не агрится на любые другие.
Представительства у нас и на столичной станции и на Земле-Саратов.
Коридоры проспекты встретили нас шумом людей.
Было отчего.
Миллионов семь людей, наверно, шли по своим делам или гуляли по восьми граням-полам-они же потолки-стены коридора между зелёных насаждений, журчащих ручьёв-фонтанов и площадок скверов.
Коридор плавно закручивался и в пятнадцати верстах... пятнадцати километрах, исчезал в точку, в обоих направлениях.
Транспортная магистраль шла параллельно коридорам, куда вели спуски или подъёмы, тут как посмотреть, похожие на спуски в подземный переход или метро.
На магистралях тебе и такси-лифты, и магнорельс по вакуумным трубам.
Чувствую себя приезжим из провинции. Яна тоже в шоке.
Коммуникатор, подскажи ка как нам быстрее добраться, как красивее, как познавательнее.
Путеводитель и навигатор выдали самые популярные варианты.
Поискал ещё и согласился, что не популярные такие не даром.
Вот и ладушки, берём экскурсионное такси-лифт.
- Станции уже больше четырёх тысяч трёхсот лет. Земля-Саратов празднует на сто лет меньше дату дня рождения. - вещал приятны баритон автоматического гида.
Достопримечательности, достопримечательности, памятники, скверы, скверы имени, открытия, даты...
- Ярааа, пойдём кушать, сил уже нетуууу!!! - законючила в конце концов сударыня.
- Пошли. - ответил пожимая плечами.
Еда в местном ресторане оказалась натуральной. Салатики рассказали как их растили, рыба, мясо, креветки, водоросли местные. Вина мы наши, привозные, заказали.
Пластика на станции и земле было очень мало. Керамика, металл. Даже тот пластик, что входил в элементы декора или составные части машин был из растений. Так как нефтяной был очень дорог и использовался во внешней обшивке станций. Его уходило невероятное количество, плюс постоянная амортизация.
Я еще раз огляделся. Над головой пешеходная дорожка и деревья растут вниз, люди идут или сидят на скамеечках в компаниях. Тоже и на вертикальных стенах, и на тех что под сорок пять градусов. Высота тридцать саженей, где-то метров семьдесят пять.
Фонари вдоль аллей. То есть вечером общее освещение иное. Сейчас свет рассеивали продольные полосы белого-золотого цвета по которым журчали ручьи, совершенно выключающиеся из внимания.
- Всё голубки, прибыли. - хотя механизация ещё на заре эфирной экспансии убила земную профессию шофёр, все таксисты в империи были людьми, ибо нефиг, хотя автоматические гиды облегчали им жизнь. Хотя шофёром мужик не являлся, водителем можно быть и будучи программистом.
Трассы опоясывали станцию переплетаясь достаточно причудливым узором, и автоматика запросто избегая пробок может, как затянуть экскурсию до невозможности, так и избегая столпотворения объехать всё интересное.
Живой водитель обучен псиведению, оценивает пассажиров и делает так, что впечатления остаются от поездки самые приятны, чтобы через пару дней хотелось повторить, ведь невозможно за день или два узреть, пусть со стороны все те достоинства, что пронёс и впитал в себя пустотный город за четыре тысячи триста лет.
Извозчик доставил нас по адресу нашего проживания. Это был закрытый кованными решетками декорирующими взрывостойкие бронедвери, традиционный здесь спуск перехода у магистрали. Такой же был со стороны аллей, и ещё несколько в технические коридоры.
Особняк, где нас поселили имел ту же форму, что и кубрики бедноты, разница лишь в размерах. Сторона ребра была шестнадцать сажен, сорок метров, и всё внутреннее пространство было занято вторым и третьим этажом, в центре живая сфера двадцати метров. Поляна, пруд, садик с деревцами. Пространства для двоих излишне, но много это только убирать трудно, а так не хочешь не пользуйся.
- Солныч, а тут довольно мило... - с открытым ртом констатировала Марьяна.
- Что есть, то есть, Солныш. - хмыкнул я. Живой мини парк в центре, я аж воспылал.
Обживёмся.
Мне понравилась реакция на мой облик.
Берцы, брюки, жилет на рубашку, шинель-камзол, два пистолета на поясе, шляпа с средними полями. Шест как всегда на спине поперёк, в районе таза. Если кафтан на мне, то он с внешней стороны, ели нет, то на поясе. Люди в массе не реагировали, но в целом испытывали при виде меня положительные эмоции.
Жизнь на станции, когда пустота за бортом убивает надёжнее любых орудий приучает к страховке, но длительное отсутствие войн и аварий раскрепощает. Так что все ходили в повседневном, но у каждого сумочка, в сумочке индивидуальный пакет спасения. Воздушная маска и пакет-лодка, обнимающая защитным слоем и имеющая слабенький гравитационный двигатель, привяжет к месту пока происходит ударная декомпрессия и отбуксирует в убежище, либо в спасбот.