Холлис секунду постоял у двери, затем направился обратно к лифтам. Дежурной на месте не было. Холлис зашел за ее столик и обнаружил выдвижной ящик, полный пропусков. Он просмотрел их, но не нашел пропуска 745. Как же Шиллеру удалось достать ключ, не возвратив пропуска?
Холлис спустился на лифте в пустынный вестибюль. Он подошел к регистрационному столику и позвонил. В дверях появилась администратор отеля и остановилась за стойкой. Холлис спросил по-русски:
- В каком номере находится Грегори Фишер?
Женщина покачала головой.
- Такого у нас нет.
- А кто проживает в номере 745?
- Не могу вам сказать.
- Здесь есть представитель "Интуриста"?
- Нет. Приходите завтра в восемь. Всего хорошего. - Женщина повернулась и исчезла в офисе. Полковник осмотрел фойе и заметил, что в дверях дежурит уже другой швейцар.
- Люди повсюду исчезают прямо на моих глазах. Удивительная страна, пробормотал Холлис.
Он на мгновение задумался. В голову приходило несколько вариантов, включая и тот, что это было провокацией КГБ, уловкой, которой воспользовались, чтобы втянуть его в компрометирующую ситуацию. Однако если его хотели заманить в ловушку, то существовали же более простые схемы. Если его хотели убить, им достаточно было отыскать его на набережной Шевченко во время утренней пробежки и переехать машиной.
Холлис вспомнил голос Фишера, его слова, неподдельный страх. "Фишер настоящий". Но Холлис должен проверить и доказать, что американец добрался до этого отеля живым и угодил в лапы КГБ. Ибо если он сможет это доказать, то слова Фишера о майоре Джеке Додсоне окажутся правдой.
Холлис подошел к служебной конторке и снял трубку телефона. Набрал номер 745, прослушал двенадцать гудков и положил трубку.
- М-да, скверно, - задумчиво проговорил он.
Холлис стоял один и у всех на виду. Они давно могли бы схватить его, если бы действительно этого хотели.
Полковник быстро пересек вестибюль, его шаги гулким эхом раздавались на каменном полу. Вошел в темный коридор, ведущий к магазину "Березка", вытащил нож и проскользнул в телефонную будку, откуда, должно быть, звонил Фишер. Он вложил в автомат двухкопеечную монету и набрал номер посольства. Ответил дежурный морской пехотинец, и Холлис попросил соединить его с дежурным офисом. Лиза Родз сразу подняла трубку.
- Вы что-нибудь слышали о нашем приятеле? - спросил Холлис.
- Нет. А разве его там нет?
- Очевидно, нет.
- Вы возвращаетесь?
- Во всяком случае, таковы мои планы.
- Вам необходима помощь?
Помощь была нужна, однако полковнику не хотелось обострять ситуацию. Ему, Сэзу Айлеви и их коллегам посол ясно дал понять, что они никоим образом не должны вносить смуту в дипломатическую деятельность.
- Моя машина и водитель уже вернулись? - спросил Холлис.
- Нет. Разве водитель не с вами?
- Нет, я отпустил его. По-моему, он должен был уже вернуться в посольство.
- Уверена, что он не возвращался. А может, у него авария или поломка?
- Все может быть, но он должен был уже добраться. А об аварии и прочем вы, наверное, узнали бы от властей.
- Понятно. - Она глубоко вздохнула. - Послать за вами какой-нибудь транспорт?
- Нет, я найду машину. Ваш друг уже возвратился со встречи?
- Он должен приехать через несколько минут. Вы бы хотели, чтобы он присоединился к вам?
- Этого не нужно, - отозвался Холлис.
- Может, он позвонит вам?
- Нет. Но я могу перезвонить.
- Что же нам делать, если вы не позвоните?
- Пусть сам принимает решение, когда приедет.
- Хорошо, - сказала она и добавила: - Я еще раз прослушала пленку, которая нам обоим так нравится. Звучит правдиво.
- Да. Я уже подумал об этом. И сделаю все возможное, чтобы найти первоисточник.
- Желаю удачи.
Холлис дал отбой и вышел в темный коридор. "Что ж, если я не вернусь, посол не станет подымать большого шума по этому поводу", - подумал полковник. Его жена Кэтрин, с которой он жил отдельно, получит его пенсию и страховку за жизнь. Он постоянно намеревался написать в Вашингтон своему адвокату и изменить завещание. Но все эти процедуры вызывали у него отвращение. Временами ему страстно хотелось вновь оказаться в своем старом добром "Фантоме F-4" и не иметь других проблем, кроме МИГов и реактивных ракет на экране радара.
Холлис сопоставил факты. Телефонный звонок Фишера в посольство записан на пленку КГБ, но чтобы отреагировать на него, им потребовалось время. "Следовательно, Фишер все-таки отправился в бар", - подумал он.
Холлис снова поднялся на лифте наверх и вошел в бар. У стойки он заказал "Дьюар" с содовой и снова обратился по-русски в бармену:
- Вы еще не видели моего приятеля?
- Нет, мне очень жаль. С вас три доллара.
Мужчина, сидящий рядом с Холлисом, двинул по стойке свой стакан к бармену и проговорил с британским акцентом.
- Джин с тоником - "Гордон" и "Швеппс". И на этот раз дольку лимона. Спасибо, - добавил он по-русски.
Холлис повернулся к мужчине.
- У них пропали лимоны со времен революции.
Англичанин расхохотался.
- Какое здесь местечко, а, янки?
- Да, отличается...
- Вы чертовски правы. В отпуске?
- По делам.
- Я тоже. - Ему принесли выпивку, но без лимона, и бармен потребовал три фунта. Холлис отошел от стойки, и англичанин последовал за ним. - И тоже со времен революции у них исчезли официантки в барах. Ты привозишь сюда свою же собственную выпивку, а они устанавливают валютный курс, какой им взбредет в голову. Для них три доллара или три фунта - одно и то же. Но полагаю, что джин обошелся мне подороже, чем вам виски.
- В следующий раз попробуйте всучить ему три лиры.
Англичанин снова рассмеялся.
- Они не настолько глупы. Меня зовут Уилсон.
- Ричардсон, - представился Холлис.
Они чокнулись.
- Ваше здоровье.
- Я слышал, как вы говорили по-русски. "Спасибо" и "пожалуйста". Что это значит?
- Спасибо - это thank you, пожалуйста - please.
- О, а я все перепутал! А как вы привлекаете внимание бармена?
- Скажите громко: "комитет".
- Комитет?
- Совершенно верно. Это обязательно должно привлечь его внимание. А вы тут давно?
- Около часа, по-моему. А что?
- Я ищу своего приятеля. Он американец, лет двадцати в синих джинсах и черной ветровке.