- Будь умницей, детка...
У генерала на тонком благородном лице жили глаза безумного зверя. Только что он был человеком, молодым и вполне привлекательным мужчиной, отважным воином и ловким политиком, а стал -- опасной бешеной тварью.
- Отпусти! - взвизгнула Имэй и каким-то чудом выскользнула из рук генерала.
И тогда Хоу Цзин её ударил. Сначала несильно, вроде как вразумить. Затем сильнее, чтобы окончательно дошло, кто тут хозяин положения. Наотмашь по лицу. И остановиться уж не смог. Ударил еще раз, и еще. От хлынувшей носом крови Имэй почти перестала дышать, звон в голове мешал услышать, что кричал генерал Хоу. А тот бил и рвал одежду, надавив коленом на грудь. Бил, превращал её шеньи и нижнее бельё в клочки и умудрялся раздеваться сам. А Имэй ничего не могла противопоставить, тело, вообще-то, умеющее дать отпор, совершенно перестало подчиняться.
- Вот так-то лучше... - повторял Хоу Цзин в промежутке между оплеухами. - Так совсем хорошо...
И тогда Имэй сотворила заклинание, пользоваться которым Мастер призывал лишь в самом крайнем случае. Отдать всю духовную силу так же больно, как вырвать собственные глаза из глазниц, или самому себе откусить язык.
Наставник нашел её возле алтаря Доу-му -- полуголую, избитую и оплакивающую утрату шэнь кровавыми слезами.
Разумеется, трое поручителей, среди которых был родной дядя генерала Хоу Цзина, умерли той же ночью в страшных мучениях. Но кому от этого стало легче? Не Ли Имэй, точно.
- Верно я говорю, стратег Ли? - повторил упрямо да-цзян. - То была ошибка.
Ошибка?! Имэй до боли стиснула зубы. Но Мастер Дон Син не дал встрепенувшейся ученице возмущенно возразить.
- На этом наш разговор окончен, генерал Хоу. Я вас более не задерживаю, - молвил он невозмутимо. - И если вдруг снова окажетесь в Аньчэне, проходите мимо Школы Северного Пути, не задерживайтесь.
Бессмертный Дон Син никому не отказывал в праве и возможности сохранить лицо в постыдной ситуации, но ради да-цязна Хоу он сделал исключение. Дал своим ученикам, а особенно Имэй, насладиться унижением генерала сполна: его пылающим взглядом, его побелевшими от напряжения пальцами, сжимающими ножны, бисеринками пота над верхней губой, его страхом, в конце концов. Хоу Цзину, должно быть, до смерти хотелось обнажить меч, но тогда бы он точно не ушел отсюда живой. И страшно даже представить, что сделал бы Мастер с его подлой преступной душой после смерти.
- Тогда... - для того, чтобы выдавить из горла несколько слова, генерал собрал всю свою волю в кулак, - я хотел бы откланяться.
- Не смею задерживать доблестного да-цзяна, - кивнул наставник. - Доброй дороги и вам, помощник Юэ.
Кланялся Хоу Цзин так, словно был сделан из цельного куска дерева -- кривого и пересушенного. Имэй даже почудился скрип в его плохо гнущихся от сдерживаемого бешенства суставах.
"Поделом тебе, сволочь, - мстительно думала она, прожигая взглядом ровную прямую спину генерала-перебежчика. - Тебя надо в цепи заковать и отправить живьем в Вэй, а не даровать власть над девятью провинциями"
- Думаешь, он отступится? - шепотом спросил Хань.
Чжу Юань, к которому тот обращался, снова гневно щелкнул ярко-синим веером.
- Тебе следовало убить его, Ли Имэй. Твоей духовной мощи хватило бы завалить троих таких ублюдков.
Имэй и сама знала, что упустила отличный шанс избавить Поднебесную от этого человека. Позорно облажалась, так и не сумев преодолеть свой страх.
- Хватит! - рявкнул Мастер, не терпевший пререканий между учениками. - Всё уже обговорено тысячу раз. - И нетерпеливо хлопнул ладонью по гладко отполированному подлокотнику, на который опирался. - Лю Хань, проследи, чтобы генерал благополучно покинул поместье. А вы двое -- сюда!
Шаман и каллиграф безропотно простерлись ниц перед наставником, готовые выслушать приказ.
- Отправитесь в Цзянькан, поступите в распоряжение {сян-го} (13) Чжу И, уладите беспорядок в связи со смертью наложницы Дин, - объявил Мастер. - На всё - про всё вам дано 10 дней.
Каждое слово он ронял, как каплю воды в медный таз.
- Контракт с лянским сян-го? - не поверил своим ушам Юань. - Как это понимать?
- Плевать мне, как ты его будешь понимать. Но либо ты справляешься с заданием ровно за неделю, либо остаешься служить Чжу И на целый год. А ты... - Мастер перевел тяжелый взгляд на Имэй, - снова напортачишь - отдам в Чанъань!
Угроза подействовала на обоих учеников как ушат ледяной воды, вылитой на головы спросонок. В Чанъани шла отчаянная драка за престол Восточной Вэй, и там уж Ли Имэй совершенно точно пришлось бы убивать, чтобы самой не помереть. И не при помощи {чжэньшэнь} (14), а как все люди - кинжалом, ядом и подлостью.
- Ученица Ли принимает контракт, - прошептала Имэй и ущипнула замешкавшегося от потрясения Юаня. Мол, поторопись, дурень, не зли наставника.
- Ученик Чжу принимает... контракт, - выдавил тот из себя, едва не подавившись собственным языком.
- И чтобы утром духу вашего тут не было, - приказал Мастер и швырнул в Юаня мешочек с деньгами. - Это - на лошадей. Теперь свободны!
Имэй снова поклонилась и поспешила выскочить наружу. А Чжу Юань остался. Он до сих пор не мог поверить, что наставник заключил контракт с сян-го, с его отцом.
Но разговор с Мастером всегда получается короткий, когда у того в руках оказывается любимая бамбуковая палка. Чжу Юань выскочил из покоев учителя, держась за правый бок, злой и плюющийся самыми отборными ругательствами.
ГЛАВА 5. Сын министра
Подол мужского {шеньи} (15) стал влажным от слез Малька. Впрочем, из младших учеников только Ян Янь смог сдержаться и не реветь. В их коротеньких жизнях подательницей тепла, еды и заботы всегда была Имэй. И теперь она впервые на их памяти покидала Школу. Как тут не заплакать?
- Хватит возиться с... личинками, - бросил через плечо Юань -- Нам пора.
- Да, быстрее уйдете, быстрее вернетесь, - поддакнул Хань, подсаживая девушку в седло. - Не переживай, мелкая, я с ними управлюсь не хуже тебя.
И потрепал по макушке и без того перепуганного Малька. Тот сразу же взвыл и попытался вцепиться в стремя.
- Уж постарайся, братец Лю, - пробурчала Имэй и отвернулась, чтобы самой не разрыдаться.
Уезжали в Цзянькан затемно, и такая же беспросветная мрачная безнадежность, какая бывает только поздней осенью, царила на душе у стратега Ли. Впрочем, они с Чжу Юанем стоили друг друга по части настроения. Еще неизвестно, у кого оно было отвратительнее. Имэй, к тому же, еще и спать хотелось до смерти. Она со всем тщанием готовилась к отъезду: давала указания кухарке, писала талисманы, прибиралась в молельне. Чтобы за время её отсутствия в жизни обитателей Школы ничего не поменялось. Так и не заснула толком.
Чжу Юань тоже маялся от переживаний. Светильник горел в его комнате всю ночь напролет.
Аньчэн еще подремывал-досматривал последние беспокойные сны, когда угрюмый и недовольный стражник открыл им Восточные Ворота. Только ученикам Мастера Дон Сина дозволено было покидать город до положенного по закону часа {Чэнь} (16). Вообще-то, добрые аньчэнцы искренне верили, что маги, коль им приспичит, запросто летают через стену туда-сюда, но эта парочка, видать, поленилась.
- Зачем он делает с нами такое? - спросил вдруг шаман, чуть попридержав свою лошадь, чтобы поравняться с Имэй. - Брать заказ у... этого человека? Мастер ведь отлично знает, каков из себя сян-го Чжу И.
В сумерках бледное лицо Юаня с темными кругами вокруг запавших глаза казалось маской одичалого призрака. Словно в шамана вселился один из тех неупокоенных духов, которых он привык умиротворять.
- Мы остаемся учениками до тех пор, пока не встретимся со своим главным страхом и не победим его, - терпеливо повторила Имэй слова наставника. - Я еще удивилась, что Мастер не дал мне увидеть богатого заказчика несколько дней назад. А это, оказывается, был твой отец...