Ворон (отсмеявшись). Ай да Белочка, ай да Пушкина дочка! Повеселила. Ну как, ты собой довольна?
Белочка. Ага!
Ворон. Это главное.
Крокодил. Но это же не сказка! Это анти-сказка!
Ворон. А я же вам говорил: к любой истории можно отнестись как к сказке. Есть сюжет – на него мы и смотрим. Можно подумать, налоговая инспекция – это менее сказочный персонаж, чем золушка или королевские министры!
Крокодил. Нет, я даже не про антураж, а по существу – это сказочный герой, который идет не по своему пути. Не по тому пути, который ему прописан и положен, а по какому-то совершенно извращенному!
Ворон. Так, давайте не бросаться словами. Сказка есть, и нельзя сказать, что она правильная или неправильная; лучше давайте посмотрим, какова она. По-моему, кстати, она замечательная. Я вам с утра хотел рассказать про основные сказочные жанры, и тут я вижу яркий пример самого основного и любимого народом жанра – героического. Очень хорошая иллюстрация того, как человек не ждет милостей от природы, а идет их брать собственной лапой. Не совсем обычная иллюстрация, это правда, но основное условие героики выполнено – есть цель, и она достигается, на благо главного героя и окружающих.
Заяц. Героический – что?
Ворон. Героический жанр. Жанр – это о-о-о! Когда ты видишь жанр сказки, ты сразу знаешь про нее, можно сказать, самое главное. Можно сказать, что жанр виден в сказке. Но можно сказать – даже лучше – что это сказка вырастает внутри определенного жанра и несет на себе его жесткий отпечаток. Так определенная сказочная роль соответствует определенному архетипу, который значительно «больше» и «шире» ее. Жанр, к которому относится сказка, определяет ход сказочных событий, сюжетику, эмоциональную окраску и последствия.
Заяц. И сколько их – жанров?
Ворон. Это не легкий вопрос, потому что это как посмотреть, но я считаю для начала нашей Школы важно выучить три. Героический жанр, жанр трагедии и проделки Трикстера. Другими словами: героика, трагедия и плутовство. Из них героический, в общем-то, самый легкий и понятный. Большинство психологических книг про сказки написаны так, как будто есть только он. Итак, что такое героический жанр? Это отлично видно на сказках типа Ивана Царевича и Жар-Птицы. Есть герой, есть у него проблема, отправляется он вдаль и с помощью каких-то волшебных сил сражается со злом, побеждает и возвращается с плодами победы восвояси. Вот, в сущности, всё в смысле структуры сюжета. Есть контакт?
Суслик. Что самое прекрасное в мире? Борьба за освобождение человечества!
Ворон. Ну да, от юннатов. Я все-таки хочу, чтобы героический жанр вы понимали хорошо. У него есть ряд отличительных свойств. Например, дуализм добра и зла – это практически необходимое условие героики. Есть что-то плохое и что-то хорошее, и между ними идет борьба, и хорошее побеждает. Это могут быть два состояния – например, Золушки-на-кухне и Золушки-королевы. Прогресс в этом смысле – это вполне героический сюжет. Герой всегда знает, где плохое, а где хорошее, и стремится к хорошему, и в этом его сила, и в этом же часто его глупость.
Суслик. Почему глупость?
Ворон. А ты считаешь, эта Олушка – она умная?
Суслик. А это хитрый вопрос. На меня эта сказка как-то сильно действует, только я не могу понять, в какую сторону. Оно и прикольно, и наоборот. С одной стороны тут – реалистичная целеустремленность, а с другой – не знаю… как бы предательство мечты. Кстати, мне тоже кажется, что нормальные герои так не поступают – ну, они не соглашаются на маленькие победы, доступные обычным людям, а скорее отказываются от них во имя больших.
Ворон. Давайте отложим разговор про героев на отдельный урок, это большая и не очень простая тема. Сейчас просто заметим: есть жанры, один из основных – героический. Белочка, пять баллов, сказка отличная. Жили-были Олух и Олушка… А ты кто по профессии, девочка моя?
Белочка. Адвокат.
Урок 8. Основные сказочные жанры: трагедия
Крокодил. Николай Петрович был изобретателем. Однажды он изобрел вилку, которая могла определить, есть ли у сосиски душа. После этого он наварил сотню сосисок и стал пробовать их своей вилкой. У первых 80-ти души не было, и Николай Петрович их съел. Его уже стало подташнивать, когда вдруг у 81-й сосиски его вилка обнаружила душу. Он начал разговаривать с этой сосиской, но у нее в боку зияло четыре дырки, и вскоре она умерла.
С тех пор Николай Петрович ест пельмени ложкой.
Ворон (когда обрел способность говорить) Кар-р-рошая сказочка!…
Крокодил. (Скромно). Я старался.
Ворон. Ну и что ты сам про нее думаешь?
Крокодил. В смысле уровней анализа? Ну, по статусу здесь существо такое… само решает, кому жить, кому прозябать в неорганике.
Ворон. Отлично сказано. Претензия на главаря?
Крокодил. Да я смотрю, тут много нас таких. Вон и Суслик самый свободный, и Койот самый живучий, и Косуля самая инопланетная… Ну, то есть, да, здесь могут быть претензии на главаря, как Вы выражаетесь, но только в этой сказке герой скорее просто знает, что он главный, и никуда ему от этого не деться.
Ворон. Оп-па, вот оно как. А если другие не захотят вдруг признавать главенство такого героя?
Крокодил. То, как говорится, олени идут на север. Бездуховное общество само заслуживает своей бездуховности.
Ворон. В том числе, если я правильно понимаю, путем отрицания правильных лидеров.
Крокодил. Да, правильно понимаете.
Ворон. Правильных высокодуховных лидеров…
Крокодил. Ну, я этого не говорил…
Ворон. Но имел в виду. Так, со статусным все ясно, хотя ясно нам разное. А еще на каком-нибудь уровне что может значить эта сказка?
Крокодил. Общую неудовлетворенность жизнью… ммм, что еще…
Ворон. Процесс перебора партнеров?
Крокодил. Да, это тоже является неотъемлемой частью, так сказать, большого жизненного пути.
Ворон. А вот кто же такие пельмени, в этом контексте?
Крокодил. Я даже не очень знаю. Вероятно, в актуальном смысле это вы, с кем я имею честь сейчас общаться.
Ворон. Более безопасным способом, чем раньше, когда вы еще надеялись встретить близкого Вам по духу человека?
Крокодил. Отлично сказано. Этого, кстати, я не заметил: вилка, ложка… Ну да, здесь напрашивается аллегория, что раньше я был более оптимистичен в отношении окружающих, и пробовал их, так сказать, более смело и интимно. А вот после некоторого случая…
Ворон. А Вы знаете, о каком случае идет речь?
Крокодил. Мммм… Это не так просто. Кажется, подобный случай был не один.
Ворон. А в 81-м году?
Крокодил. Мне было 20 лет, и я вряд ли так глубоко уже проник в глубины человеческой души.
Вокруг уже откровенный хохот.
Ворон. Или в глубины мизантропии. Как бы то ни было, давайте подведем итог и выйдем на описание жанра, к которому, как мне кажется, относится эта сказка. Герой хочет найти близких себе по духу людей и затрачивает на это большие усилия – и интеллектуальные, когда изобретает и мастерит свое изобретение, и финансовые, когда сосиски покупает, и здоровьем рискует, когда съедает 80 сосисок… Однако, когда он вроде бы находит, кого искал, этот избранник оказывается нежизнеспособным. Может быть, сам способ поиска и тестирования его и добивает. То есть, как бы, ты ранишь близкое существо самой своей близостью. И после этого неудачного случая стиль общения с людьми меняется. Похоже, что герой уже больше не пытается добиваться такого уровня близости. Кстати, пельмени покрыты оболочкой, ну, из теста, и это может тоже символизировать степень людской закрытости. На сегодня герой, похоже, смирился с тем, что близкое душевное общение невозможно, а ответственность за это возлагает на несовершенство окружающих. Вполне обычная история, не хочу никого обидеть.
Заяц. Да, это бывает самым обидным – что твоя история обычная.