Страница 28
***
Следующий месяц прошел в хмурости и тяжелых размышлениях и для Марка, и для его ученицы. Алиса была все такой же подавленной и грустной, лишь причин для этого прибавилось. А Марк просто пытался привести в порядок своим мысли и эмоции, удержать их в узде, чтобы контролировать и не поддаваться глупостям и сумасбродству. Он радовался тому, что Алиса больше не язвит, не задевает, не играет с ним, поскольку это отвлекало и расслабляло его, и в то же время ему этого катастрофически не хватало — перед ним была просто не Алиса, лишь ее тень. И он боролся с самим собой за то, чего должен хотеть на самом деле от этой девочки в плане ее поведения и эмоций: ее живость, ее горящие глаза — основа ее работы, и в то же время он думал о ее задании в последнюю очередь — куда больше его волновало ее настроение в особом, личном плане.
Так же резко, как началось, их общение и закончилось. Алиса больше не доставала Марка вопросами, не проявляла чрезмерное игривое любопытство, не пыталась расшевелить его, чтобы уже вдвоем наслаждаться разговорами. Она просто посещала его занятия, слушала наставления и советы, тренировалась под его пристальным профессиональным взглядом, делала все, что он ей говорит без всяких протестов, жалоб и умилительных взглядов. И, казалось бы, что Марка должно все устраивать — так ведь было проще. Но за короткий промежуток времени он так привык к иному, что подобная нормальность уже казалась дикостью. И он снова боролся с самим собой за здравый смысл, который утверждал, что все правильно и так, как должно быть.
— Марк, мне нужно с тобой поговорить, — раздался рядом голос «мымры», как называла своего психолога Алиса.
Мужчина оторвал взгляд от стены, в которой мысленно бурил дыру, и посмотрел на коллегу. Немолодая женщина хорошо за сорок, с волевым умным лицом, проницательными глазами, немного холодными для человека, который должен располагать к себе, села рядом с ним на диван в общей гостиной в холле преподавательского корпуса.
— Что-то случилось?
— Дело в Алисе. Ты давно не посещаешь наших совместных уроков.
— Дел много. Новые студенты…
— Я понимаю, — кивнула Тамара. — И в принципе я знаю, как работать с девушкой. Она умная, все ловит на лету, не доставляет проблем. И единственное, что для меня составляет трудность — ее настроение в последнее время. Ты сам знаешь, что это не то, что нам нужно. Она подавлена, ее настроение на нуле, активности никакой. Нам нужен совсем иной результат. Ей нужна встряска, чтобы вернуть себе живость, азарт.
— Предложи ей карты — она тут же оживет, — рассеяно протянул Марк, размышляя над словами психолога и уже пытаясь найти решение, которое в последнее время переложил на чужие плечи.
— Не поверишь, но я уже попыталась, и не вышло, — ответила удивленная женщина. — Я тоже предположила, что это должно помочь — у нее ведь руки чесались. Но она отнеслась к игре с таким же равнодушием, как ко всему вокруг.
— И ты хочешь сказать, что не знаешь, что делать? — невесело хмыкнул Марк. — Ты здесь лучше всех разбираешься в мозгах окружающих, и не мне тебе говорить, как поступать.
— Здесь я в тупике, — вынуждена была признать женщина.
По ней было видно, как она недовольна этим фактом, но признать его пришлось.
— Ты единственный, кто может хоть как-то влиять на девушку.
— Это уже давно не так.
— Ты просто не хочешь что-то делать, — проницательно заметила Тамара. — Потому что она оказывает на тебя такое же влияние, как ты на нее. Я удивлена тем, что заметила это, — начала пояснять женщина на вопросительный взгляд Марка. — Я знаю тебя уже почти два года, и ни разу ты не вызвал во мне мыслей о том, что можешь быть ведомым — именно поэтому ты оказался в этой школе, здесь все подобны тебе в этом плане. Но эта девочка…
Марк лишь отвел взгляд от умных глаз коллеги, молча признавая ее правоту. А что он мог возразить, если все так?
— Тогда не проси меня о подобном.
— Это твоя работа. И потом, — на миг женщина замялась, — может, это твой шанс?
— Шанс на что? — грустно хмыкнул Марк. — Ты не хуже меня знаешь, что все мои шансы остались за стенами этой школы.
— Всегда можно найти выход, — только и сказала психолог. — И потом, в первую очередь ты должен думать о студентах, сейчас — конкретно об Алисе, потому что в ответе за нее именно ты. Ей важно справится с этим заданием. Иначе…
Недосказанность была лучшим ответом.