Но именно этого они, к сожалению, почти никогда и не делали. Если маленькая девочка (полное имя которой было Елена) говорила отцу: «Дай мне пять марок на большое мороженое!», тот отвечал: «Не дам, потому что ты уже три штуки слопала, а слишком много мороженого вредно для твоего горла».
Или, например, когда Леночка очень вежливо обращалась к матери: «Мама, вычисти-ка мне поскорее туфли!», та возражала: «У тебя самой это прекрасно получится, ты ведь уже большая».
Или когда девочка говорила: «Хорошо бы в этом году отдохнуть на море», родители в один голос отвечали: «Давай-ка на сей раз поедем в горы».
И Леночке стало ясно, что дальше так продолжаться не может. Поэтому она решила однажды разыскать фею – добрую или злую, ей было всё равно, главное, чтобы та действительно умела колдовать. Но где в большом современном городе с ходу отыщешь настоящую фею? Это совсем не так просто.
Маленькая девочка обошла множество улиц, с трудом разбирая (поскольку только училась читать) вывески на различных учреждениях и таблички у входных дверей.
Ей попадались и самые обыкновенные, и какие-то странные надписи: «ОТТИСКИ от ОТТО», «ЮЖНЫЕ ФРУКТЫ», «ДАНТИСТ», «ЮРИСТ», «АМФОРА – издательство», «ГИКСЛИ-МИКСЛИ» (или что-то в этом роде), но нигде не было написано: «ФЕЯ». Вместо этого на углу улицы стоял полицейский, оформлявший штраф за парковку автомобиля в неположенном месте.
Леночка обратилась к нему:
– Позвольте задать вопрос. Где здесь можно найти настоящую фею?
– Кафе? – рассеянно переспросил полицейский, продолжая писать.
– Нет, фею – такую, которая умеет колдовать, – объяснила Леночка.
– Ах вот оно что, – кивнул полицейский, – значит, фею. Погоди-ка минутку.
Он закончил писать, сунул квитанцию за «дворники» на лобовом стекле, извлёк из кармана небольшую книжицу и, бормоча вполголоса, принялся её перелистывать:
– «Ферма»… «Фестиваль»… «Фехтование»… ага, есть! «Фея Франциска Фрагецайхен, консультации по всем жизненным вопросам, любой вид ворожбы, порча и снятие порчи по индивидуальному заказу, приём в любое время. Улица Дождевая, тринадцать, мансарда».
– А где же эта самая Дождевая улица? – поинтересовалась Леночка.
– Отсюда прямо, вторая улица налево, затем под арку, следующая улица направо, потом всё в обратном порядке и трижды по кругу, – приветливо объяснил полицейский. – Кроме того, тебе, вероятно, не помешало бы прихватить с собой зонтик.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила его Леночка и пустилась в дорогу.
Следуя указаниям полицейского, она быстро нашла нужную улицу, узнать которую было несложно, потому что на ней и в самом деле безостановочно лил дождь. Леночка, у которой не оказалось при себе зонтика, успела изрядно промокнуть, пока наконец добралась до дома под номером тринадцать.
Следует признать, это был довольно странный дом: в нём была одна только лестница, стоявшая под открытым небом и уходившая ввысь на шесть этажей. Под самой крышей располагалась мансарда, невесть каким образом крепившаяся к этой лестнице.
Леночка поднялась наверх и остановилась перед входной дверью, на которой виднелась латунная табличка со следующей надписью:
«Откуда же, – спросила себя Леночка, – фея знает, что я разыскиваю её? А впрочем, феи знают всё на свете, на то они и феи».
И она, не постучавшись, вошла.
И чуть было не свалилась в воду, так как прямо у порога раскинулось вдаль и вширь огромное небесно-голубого цвета озеро. На горизонте девочка увидела остров. К счастью, совсем рядом у берега покачивалась на волнах лодочка.
Леночка забралась в неё, и лодочка отчалила, хотя ни вёсел, ни гребцов в ней не было. Лодочка плыла всё быстрее и быстрее, и встречные волны с пенистыми брызгами разлетались надвое, будто по водной глади скользил катер с мотором. Однако мотора здесь тоже не было. Волосы девочки так и развевались на ветру.
Уже через несколько минут волшебная лодочка причалила к острову, и Леночка выпрыгнула на песчаный берег. Тут отмель внезапно превратилась в пол, застеленный ковром, появились стены, потолок… За круглым столиком о трёх ножках сидела женщина с чашечкой кофе в руках.
Впрочем, в комнате было довольно темно, поскольку она освещалась лишь несколькими свечами, вставленными в канделябры, и полной луной, которая, казалось, заглядывала в окно. Часы с кукушкой пробили двенадцать раз, вот только птица, выскакивавшая из домика, оказалась вовсе не кукушкой, а филином, который вместо «ку-ку!» двенадцать раз проухал «у-ху!.. у-ху!..».