-- А ты разве не знаешь? Антон Бех помогает ему. писать переводы.
-- Ах так?!
Антон Бех прямо подошел к бочке, на которой сидел, болтая ногами, Симон Сельмер.
-- Говори последний раз, -- вызывающе сказал он, -- берешь ты назад свои слова о том, что я списал у тебя задачу?
-- Я ничего не говорил, и мне нечего брать назад.
-- Нечего выворачиваться. Говори прямо! Я спрашиваю тебя еще раз...
-- Ах! Надоел ты мне со своими спрашиваниями, -- крикнул Симон Сельмер, соскакивая с бочки, и ударил Антона Беха в живот кулаком.
Антон Бех сделал шаг назад. Он скинул куртку и остался в сорочке. Мальчики спрыгнули с бочек и подошли ближе.
-- Подходи! -- сказал Антон Бех.
Но в ответ на это из толпы выступил Вильгельм Габриельсен и торжественно произнес:
-- Установим сначала условия: не делать "подножку".
-- Да, -- подтвердил Мартен Джонсгорд, становясь рядом с Габриельсеном, -- и не хватать снизу подмышку, а крестом.
-- Да! да! -- подтвердили остальные. -- Все по правилам!
-- Начинайте! -- крикнул Отар Ингебрпкстен. -- Мы будем стоять и смотреть, плутовать воспрещается! Так. -- Нет, разойдитесь подальше. Так. Ну! Я считаю! Раз, два...
-- Стой, стой, -- закричал Свен Бидевинд, -- так нельзя, у Симона Сельмера камни в руках.
Покраснев, как рак, Симон Сельмер выбросил из рук камни.
-- Раз, два, три!
Борцы налетели друг на друга. Симон Сельмер наклонил голову вперед и размахивал над ней руками; кулаки вертелись, как пароходное колесо.
А Антон Бех так и сыпал ударами снизу по опущенному лицу. На этот прием он был мастер. Оба были хорошие борцы, и битва разгоралась все жарче и жарче. Они наносили удары правой рукой и защищались левой, но оба не избегли хорошего удара по переносице. Они так и носились по кругу, зрителям то и дело приходилось отступать.
И вдруг Антон Бех споткнулся, Симон Сельмер в одно мгновение сел на него.
-- Не считается! -- крикнул голос из толпы.
Это был Свен Бидевинд, который выскочил из круга и хотел столкнуть Симона Сельмера. Но прежде чем он успел это сделать, к нему подскочил Отар Ингебрикстен и пернул его за куртку:
-- Ты что, помогать хочешь, дурак?
-- Не считается, не считается! -- крикнул Свен Бидевинд, вырываясь и снова подбегая к борцам. -- Он поскользнулся.
Ингебрнкстен и Габриельсен схватили его. Мартен Джонсгорд также вступился.
Симой Сельмер всего одну минуту удержался наверху Антон Бех вывернулся и сам сел верхом на него и не выпускал.
В одно мгновение вся толпа зрителей пришла в бешенство, поднялся крик, все сцепились, посыпались удары, некоторые дрались попарно, другие спорили, третьи разнимали. В самом жарком месте битвы валялись на земле Овен Бидевинд и маленький Серен Мандрабер; они хватали дравшихся за икры и изо всех сил старались подняться.
И покрывая весь остальной шум, из толпы раздался все тот же неистовый крик Вильгельма Габриельсена, который вцепился в Мартена Джонсгорда.
-- По правилам, по правилам!!.
-- Но, но, но, мальчуганы, это что за представление?
Сторож Ганс Бенцен бегом бежал к пристани.
Он попробовал пробраться сквозь толпу, просил, бранился, -- ничего не помогало. Отчаявшись сладить с буянами, он выскочил на улицу и вернулся с тремя сторожами.
Драка разом утихла. Драчуны выпустили друг друга из рук и стояли запыхавшиеся, окровавленные, в синяках и шишках. Одни держались за носы, другие тихонько охали, третьи хватались за бок... Из-под ног их выкарабкались, наконец, Свен Бидевинд и Серен Мандрабер. Серен громко плакал, хватаясь за живот. Свен Бидевинд был весь в крови, над правым глазом красовалось огромное багровое пятно.
Один из людей, которых Ганс Бенцен привел с собой, был в фуражке с золотым кантом. Мальчуганы хорошо знали его.
Это был полицейский Лое.
-- Дети почтенных родителей и устраиваете такое безобразие, -- сказал он. -- И зачем это вы ходите на пристань? Марш отсюда!
Окинув взглядом разгоряченных участников битвы, он вынул из кармана книжку и записал несколько имен.
-- Вам нечего жаловаться ни на кого, кроме меня и Симона Сельмера, они не при чем, это мы дрались, -- сказал, выступая вперед, Антон Бех.
-- И ты тоже! сын городского судьи, туда же. Стыдись!
И полицейский покачал головой.
-- Ну, пожалуйтесь на меня, а другие...
-- Да, да, видел, все вы дрались. Пошли прочь отсюда и живо!
И полицейский Лое погнал гимназистов перед собой, как стадо баранов, на улицу.
На углу улицы навстречу показался адъюнкт Свеннингсен.
-- Это что такое?
Мальчики, остановились и сняли фуражки, а полицейский Лое выступил вперед и объяснил: