- Гарри сидел там, где сидишь сейчас ты, - начала излагать Луна. – Он пил какой-то горячий напиток из тыквенного сосуда через металлическую трубочку. Потом он оторвался от напитка, и поставил сосуд прямо на диван рядом с собой…
- И? – заинтересовалась я.
- И все, - улыбнулась Луна. – Видение на этом распалось. Давай я лучше расскажу про Гермиону. Она сидела напротив, - под взмахом руки Луны напротив меня появился такой же диванчик, куда светловолосая и уселась. – Она держала в одной руке чашечку с чаем, и отхлебывала из нее, а в другой – кусочек йоркширского паркина.
- И тоже, отхлебнула и все? – попробовала угадать я.
- Ага, - светло и жизнерадостно улыбнувшись, кивнула Луна.
- Интересно, - я вздохнула. – Но причем тут я? И почему «это» можно обсуждать только в Тайной комнате?
- О! Вот о тебе-то я и хотела поговорить… - Луна задумалась. – Просто это немного трудно… Серебряные лунопухи – это очень красиво… Но почему-то среди людей не принято рассказывать о таком.
- Плевать! – отмела я рукой в сторону ее сомнения. – Даже если я тут голышом буду выплясывать – рассказывай!
- Не совсем «выплясывать»… - потупилась Луна. – Но да, из одежды на тебе была только ленточка на шее. Ты стояла на четвереньках вот тут, а у тебя на спине были расставлены блюдечки с различными сладостями, которые и брали Гарри-и-Гермиона.
Представив себе ТАКОЕ, я почувствовала, что мои щеки начало печь изнутри. Но при этом, почему-то, я не ощутила никакого противодействия этому возмутительно-распущенному видению. Погрузившись в себя, я с некоторым удивлением осознала, что совершенно не против такого вот возможного будущего, и даже немного пожалела, что это случиться «с теми, кто «мы», но «не мы», как бы бредово данная концепция не звучала.
- А ты? – спросила я Луну, почему-то пребывая в уверенности, что «она, которая не она» при этом обязательно присутствовала. – Где при этом была ты?
- Я? – улыбнулась Луна. – Я – спускалась вон по той лестнице… Я была босиком, и у меня на шее, на серебряной цепочке болтался какой-то замысловатый медальон…
- И? – подтолкнула я Луну, чтобы она продолжила описывать, во что она была одета.
- И все, - улыбнулась она. – Так что одета я была не более, чем ты. Гермиона положила кусочек бисквита обратно в блюдце, и провела рукой у тебя по спине… - я почти ощутила это прикосновение… а может – и не «почти»…
- Развлекаешься, или тренируешься? – послышался голос Гермионы справа от меня.
Я осторожно, чтобы не стряхнуть стоящие на моей спине дорогие блюдца из тонкого фарфора, подняла голову, и увидела, как она выходит из камина, окутанная всполохами не привычно-зеленого для перемещения через камин, но лазурного пламени. Следом за Гермионой показался и Гарри.
- Неплохо, неплохо… - похвалил он кого-то. Может быть, даже и меня. Хотя, увы, нет… - В химеру ты ее затянула чисто. Кстати, Джинни, можешь подняться. И придумай себе какую-нибудь одежду.
Я опустила голову, надеясь, что распущенные волосы в достаточной степени скроют мое лицо. Мне не хотелось подниматься. Напротив: я хочу, чтобы Гарри и Гермиона устроились на диванчиках, и продолжили это безумное чаепитие…
И в этот момент я почувствовала прикосновение к моей голой спине, и услышала голос Гермионы:
- Знаешь, Гарри… пожалуй, в этом что-то есть…
Глава 86. Демонические добродетели. (Гермиона Грейнджер)
Крестражей, то есть – медальона и диадемы, мы так и «не нашли». Так что решено было, что Тонкс, вместе с нами, останется в цитадели Дома Блэк на все выходные. Думаю, к вечеру воскресенья реликвии Основателей так или иначе обнаружатся. А пока что, чтобы несколько успокоить встревоженную общественность (в лице мадам Боунс) Тонкс передали несколько вещиц из запасников Дома. Даже портрет Вальпурги, и Кричер признали, что обмен нескольких вещиц, не имеющих особой магической либо эстетической ценности на действующего аврора и лояльность ее начальницы – хорошая сделка. Так что после чаепития Тонкс убрела сдавать проклятое золотишко в аврорат, пообещав «вернуться так быстро, как только можно», а мы отправились в зачаток моего домена, где как раз начинали происходить действительно интересные вещи.
Смотреть, как Луна закутывает Джинни в химеру, было любопытно. Нет, то, что Луна сумела убрать из внимания и восприятия Джинни то, как рыжая поднялась с диванчика и встала на четвереньки – фокус довольно-таки обыкновенный. Многие вампиры, демоны, да и смертные маги способны играть с сознанием окружающих и на более высоком уровне. То, как Луна расставляла на спине Джинни розетки с вареньем и блюдца с десертами, которых не было, но которые могли бы быть – тоже не представляло из себя чего-то особенного. Химеры Малкавиан способны и не на такое. Но вот заставить одежду «которая есть, но которой могло бы и не быть» сместить баланс своего существования в сторону того конца шкалы, где написано «не быть» - это номер по любым меркам вполне нетривиальный. И то, как его исполнила Луна - это действительно нечто, и показатель высокого класса.