— Что вообще можно сказать о Дворах? — поинтересовалась Миа.
— Зимний двор… — протянул я. — Мы импульсивны, непостоянны, склонны потакать своим страстям и желаниям… хотя и можем быть удивительно упорны в достижении своих целей.
— «Страсть дает мне силу»? — процитировала Миа.
— Ага, — кивнул я. — Очень похоже.
— А Летние? — заинтересовалась Дафна.
— Летние более стабильны, чтят традиции, обычаи, предпочитают, чтобы их считали благородными. Вот только…
— Что «только»? — спросила Миа, когда я задумался о том, как правильно сформулировать следующее предложение.
— Летний двор всегда оказывается на стороне победителя*. Традиция у них такая. А поддержание традиций — суть и смысл существования Летнего двора.
/*Прим. автора: «Было глупостью доверять ей, сестренка. Она любит быть на стороне победителя, Королева Благого двора» Кассандра Клер «Город потерянных душ»*/
— Добро всегда побеждает, — вздохнула Миа.
— А потому, кто победил — тот и добрый, — продолжил я.
По вагону, потерянно оглядываясь, брела Джинни. Она вздыхала, что-то искала и не могла найти. За ней тащился Рон и о чем-то непрерывно нудел.
— Встретишь ее на ТОЙ стороне? — спросил я у Миа.
— Конечно, — улыбнулась она, радуясь возможности сыграть небольшую шутку над /Роном. Путеводные книги произвели не нее большое впечатление.
Я достал из запасников печать-офуду, не то, чтобы специально нарисованную под этот случай, но вещь удобную и многофункциональную.
— Откройтесь Врата Магано! — возгласил я, и печать накрыла обеих девочек.
Рон застыл на месте, увидев, как его сестра исчезает в золотой вспышке. А через мгновение Миа и Джинни шагнули в реальность нашего купе. Миа недовольно скривилась, и взмахом палочки очистила одежду от призрачной крови обитателей варпа, оказавшихся недостаточно разумными, чтобы уступить дорогу княгине демонов. При этом недовольную гримасу вызвал скорее факт «бездарной и бесцельной растраты ресурсов». Ведь эту же кровь можно было обратить в золото и политическое влияние, продав Свартальвхейму.
— Что это был за кошмар? — заинтересовалась Джинни после завершения обязательной вежливости.
— Варп, — ответила Миа.
— Но ведь он не такой! — воскликнула Джинни. — Я же помню совсем другое. А это… Кошмар настоящий! Разрушенный поезд, кровавые потеки, красные линии, как будто набухшие вены на ткани мироздания…
— «Сущность грезит грезой формы. Формы проходят, но сущность остается,
грезя новой грезой», — процитировал я князя Калкина, Обуздателя*. — Но греза пластична, и легко может обратиться кошмаром. Не зря же обитателей варпа зовут демонами?
/*Прим. автора: «Князь Света», Роджер Желязны*/
Так, обсуждая философские основы сущности инобытия, мы все вместе наблюдали, как Рон мечется возле прозрачной двери купе, не имея сил и возможности взглянуть в нашу сторону. В конце концов на его метания обратила внимание староста Слизерина, патрулировавшая поезд.
— Рональд Уизли? — холодно спросила она. — Что Вы здесь делаете?
— Джинни! — выкрикнул Рон, кажется, даже не обратив внимания на то, с кем разговаривает. — Она пропала!!!
— Правда что ли? — удивилась Паркинсон. — И куда же она могла деться прямо из коридора вагона?
— Не знаю! — выкрикнул Рон. — Она засветилась… и пропала. Прямо вот здесь!
— Ронникинс — дурак! — заявила Джинни, высовываясь из открытой нами двери. — Я просто свернула в купе к Гарри-и-Гермионе. Поболтать о том, о сем… и отдохнуть от твоего беспросветного занудства!
В принципе, тут она не сказала ни слова неправды. А то, что ее путь в купе был немного извилист… Так умолчание — не есть ложь.
И Джинни громко хряпнула дверью, принявшись громко выспрашивать у Гермионы, почему она отказалась от предложенного ей значка старосты Дома.
Глава 12. Большой зал. (Гермиона)
Пока первокурсники плыли через Черное озеро, мы прошли в Большой зал. Над головой медленно плыли в своем вечном круговороте звезды, и я тихо улыбнулась, предвкушая намеченную шалость.
Вокруг тихо шептались. Одни ученики обсуждали отсутствие в Большом зале Хагрида, другие высказывали догадки по поводу нового несчастного, неизбежно попадающего под проклятье на должности преподавателя Защиты от Темных сил, третьи делились впечатлениями по поводу розовой кофточки мадам Долорес Амбридж.
С появлением первокурсников ожидалось выступление принесенной Макгонагалл Распределительной шляпы о пользе дружбы и сотрудничества… Но на каникулах Анна Гриффииндор сумела достучаться до разума боевого шлема ее отца, так что вместо призыва к единению, Шляпа запела об опасности незавершенных дел, что как полы плохо надетой одежды, болтаются под ногами, и могут привести забывчивого к падению.