— Господа витены, представители министерства, министр Фадж, — начал он свою речь. — Я хотел бы обратиться к нашему собранию по очень важному вопросу, — Дамблдор удивленно посмотрел на Освина: все-таки подобные выступления обычно согласовывались заранее. — Как известно, множество родовых Источников были утрачены. И как раз сейчас под угрозой находится еще один артефакт силы, представляющий собой национальное достояние Британии. Дом Блэк в настоящее время находится в руках несовершеннолетнего, который не может достойным образом позаботиться об Источнике. Таким образом нам, как людям взрослым и дальновидным, следует учредить попечительский совет, который возьмет на себя непосильные для подростка заботы национальном достоянии.
Дебаты развернулись нешуточные. Дамблдор предложил даже вынести этот вопрос на рассмотрение Хранителя справедливости. В ответ Каннингем выдал, что:
— Мне странно слышать именно от Вас, господин Дамблдор, предложение обратиться к «устаревшим Кодексам, которые давно следовало бы отбросить»!
Я поднял руку, демонстрируя желание высказаться по обсуждаемому вопросу. И немедленно получил слово. Отдавать источник Блэков в руки сторонникам возрожденного Темного лорда Дамблдор явно не хотел.
— Господа. Думаю, мистер Каннингем — прав, — на меня удивленно вытаращились практически все присутствующие. — Не следует оставлять решение столь важного вопроса на откуп артефакту, каким бы древним и могущественным он ни был. А потому я предлагаю обратиться к еще более устаревшим, но не отмененным установлениям.
— Каким же это? — поднялась со своего места Амбридж. Судя по ее лицу, я нравился этой дамочке ничуть не больше, чем оригинальная версия Гарри Поттера.
— Агни Кай! — заявил я. — Пусть нас рассудят Сила и Магия!
— Пусть рассудят! — отозвался Каннингем прежде, чем кто-то успел отреагировать. Размышления старшего Малфоя о том, что «Поттер слишком привык полагаться на древние законы, и его можно на этом подловить» — сделали свое черное дело. И Каннингем даже не подумал о том, почему это давший столь хороший совет Малфой даже не попытался сам выслужиться перед Темным лордом подобным образом. — Как вызванный, я называю условия, не так ли?
— Так, — кивнул я, опять обогнав Дамблдора, который начал было подниматься, чтобы потребовать замены в связи с юным возрастом вызывающего.
— Тогда — никаких условий! — радостно выкрикнул Каннингем. — Любые силы, зелья, артефакты! Победитель — получает все. Бой до невозможности продолжать!
— Согласен, — кивнул я, опять не давая возможности вмешаться.
— Гарри-Гарри, — покачал головой Дамблдор, не делая запоздалых попыток вмешаться. — Боюсь, ты стал слишком самоуверен…
Впрочем, поскольку он верит в пророчество Трелони, то считает, что умереть я могу только от руки Темного лорда… исполнив Пророчество.
«Площадка для решения спорных вопросов» обнаружилась неподалеку. И мы с Каннингемом вышли на нее сразу после того, как служители Визенгамота объявили о надежности дуэльных щитов.
Кольцо огней вспыхнуло, надежно отрезав дуэлянтов от зрителей.
— Мальчишка! — рассмеялся Каннингем, извлекая откуда-то из мантии большой кристалл аметиста, и длинный кривой кинжал. — Ты уже проиграл. Это — негатор магии! И теперь ты — в моей воле!
Я грустно улыбнулся. Родовой артефакт Каннингемов был учтен как один из возможных вариантов. Так что теперь передо мной был выбор из тридцати трех возможных и трех невозможных способов убить противника. И я выбрал простейший. Зря я что ли, по указанию Кай провел ритуал технического обслуживания и заново благословил мелта-посох?
Для активации негатора требовалось около трех секунд. И уже на второй меня охватило пурпурное пламя, показывая, на чьей стороне в этой схватке Источник Дома Блэк. Пурпур вспыхнул и погас, выметенный из реальности силой негатора… но было уже непоправимо (для Каннингема) поздно.
Подозреваю, что вид подростка, пусть даже высокого и крепкого для своего возраста, тремя пальцами левой руки за самый конец удерживающего и направляющего на врага металлическую штуковину, превышающую самого подростка как по габаритам, так и по массе, был… фантасмагоричен. Тем более, что сияние Хранителя, собственно и управляющегося с мелта-посохом, исчезло в сером тумане Улгу. Так что Каннингем, равно как и многие зрители, просто уронил челюсть при виде такой вот «волшебной палочки», давая мне возможность слегка повысить градус пафоса и превозмогания. Переводить правильно, те есть художественно, мне было лень и недосуг, так что я пропел на языке оригинала: