Часть 4.3.
Сытин не находил слов, чтобы высказать, какие чувства он испытывает к существу, растерявшему все человеческие качества. Носит же Земля на себе такую гадость! Беда припёрлась откуда не ждали. В городе объявился маньяк. Ищи его теперь! Сколько он ещё жертв наколбасит прежде, чем окажется за решёткой?!
И ведь делает он это затем, чтобы пачкать фартуки и вешать их на тополь. Какой же негодяй этот Киселёв, раз ему мстят таким изуверским способом! Надо бы его навестить! Застать гада в его логове, посмотреть, чем дышит эта гнида, спровоцировавшая убийцу! Дочку-то его лишили жизни по той же причине. Кому-то Павел Акимович так плюнул в душу, что обиженный им нелюдь перешёл все границы.
На эмоциях Сытин совсем забыл, что принёс криминалисту новую работу — ещё один фартук. Молча, Андрей протянул Ягдоньке руку со свёртком. Глаза у Пепе полезли на лоб, когда он увидел содержимое мятой газеты.
Часть 4.4.
Попасть к Киселёву в тот же день у Сытина не получилось. Неожиданно нагрянуло высокое начальство из столицы с проверкой. И началась суета: крупные чины совещались, заседали; мелкие бегали, организовывая последующий досуг для гостей с большими звёздочками на погонах. Потом всех, кто имел, хоть какое-то отношение к полиции, собрали в актовом зале.
Пока сослуживцы скучали в просторном помещении, пересаживаясь с одного, обитого красной тканью, кресла, в другое и делились новостями, сплетнями, Сытин глубоко погрузился в невесёлые думы. Спасти ребёнка не удастся. Даже, если найти его в ближайшее время (что маловероятно!), он истечёт кровью. Или уже истёк. Но кто это, кто?!
Всех пропавших за последнее время людей Сытин изучил вдоль и поперёк. Сегодня, узнав выводы эксперта, он исключил всех взрослых, осталось трое детей. Шестилетняя Оля потерялась в большом супермаркете, когда мамаша её зазевалась. Девочку так и не нашли до сих пор, ни живую, ни мёртвую. Три года прошло!
Восьмилетний Максим утонул, наверное. Родители его в компании друзей отдыхали на природе с шашлыками и большим количеством водки. Упившись вусмерть, передрались, как водится. Где уж там было за ребёнком присматривать! И его тельце нигде не всплыло.
Тринадцатилетний подросток сбежал из дома сотоварищи в поисках приключений. Всех потом переловили и вернули рыдающим предкам, кроме Олега. Тот сгинул, а дружки его в один голос твердят: не видели, не знаем. Вполне может быть. Маньяки они такие! Выкрадывают жертву тихо, без шума и пыли.
Трупов нет. А вот пока их нет, значит, будут числиться потеряшки живыми. И чьей же кровью поливает убивец фартуки? Когда есть тело, преступника искать легче. Там хоть какие-то зацепки. По крайней мере, личность убиенного можно установить, а тут — ищи ветра в поле!
Часть 4.5.
Страшнее всего, когда ребёнка убивают собственные родители. Они-то о пропаже своего чада в полицию не заявят. Если и проявят бдительность воспитатели детского сада, учителя, соседи, куда делся малыш, так эти выродки и на порог не пустят без ордера, заявят, что ребёнок болен и выиграют несколько дней. Сами прикопают тельце где-нибудь в лесу или в речке притопят. А спустя неделю приволокут в полицию заявление, дескать, дитё пропало.
Век такого потеряшку не найдешь. Чтобы припереть горе-родителей к стенке, нужны доказательства их причастности к преступлению. Без свидетелей и улик — бейся голым задом об асфальт — ничего не сделаешь! А изверги ещё и насмехаются над тобой, возмущаются: как это их, пострадавших, подозревают!
Из невесёлых мыслей Сытина вытащила архивариус. Она с трудом протиснулась между рядов кресел, пыталась впихнуть полтора центнера плоти в одно из них, рядом с Андреем. Но у неё не получилось, потому она осталась стоять с полусогнутыми коленками.
— Привет! — по-свойски, словно со старым приятелем, поздоровалась Лариса.
— Здравствуйте, — как можно официальнее ответил Андрей.
Богданова пыхтела, стоять ей было неудобно, но Сытин сделал вид, что не замечает этого. Обычно, он даже привставал со стула, приветствуя входящих в его кабинет представительниц прекрасного пола, но оплывшая, похожая на дирижабль, женщина такого желания у него не вызвала. От неё несло потом, как от лошади.