— Конкретнее? — настаивал Сытин.
Ответить Людмила не успела. Прогремел звонок. А вместе с ним, вся школа заполнилась оглушительным шумом. Двери классов стали распахиваться и оттуда вываливались с громким криком и топотом толпы разновозрастных детей.
Ученики ураганом понеслись по коридорам и лестницам школы. Такое чувство, что их сорок пять минут держали на привязи. При первых трелях звонка, намордники сняли и отцепили ошейники.
Сытин стоял у стены и улыбался. Когда-то и он вёл себя также. Но он себя со стороны не видел. Вот теперь ему представился случай. Сказать честно, профессия учителя таит в себе не меньше опасностей, чем сталевара или пожарника. Та же ответственность, та же непредсказуемость.
Дети — это такие существа, которые и сами не знают, что выкинут в следующий момент! Происшествий, казусов и травм, в школе бывает не меньше, чем у исследователей диких территорий первозданной природы.
— Мы не договорили! — пытался Сытин перекричать ребятню.
Часть 5.1
Даже его зычный бас терялся на фоне многоголосого гула. Дёгина знаками показала ему следовать за ней. Они спустились на первый этаж. Людмила отрыла ключом одну дверь и поманила Сытина внутрь. Помещение было маленьким, непохоже, что тут идёт обучение; стояло несколько парт вразнобой, стол учителя вплотную придвинут к стене. А пол в кабинетике давно не мыли.
За закрытой дверью шума стало меньше. Дёгина присела на один стульчик. Сытин последовал её примеру.
— Так что там было? — снова начал следователь.
— Бочкин этот всех достал. Ни дня не проходит спокойно, — жаловалась учительница, — А Полина Прокопьевна поймала его однажды на перемене и сказала, если он не прекратит, то пострадает.
— Как Киселёв?
— Да!
— А с Киселёвым что не так?
— Не знаю, Андрей Сергеевич! Спросите у самой Полины Прокопьевны, — взмолилась Дёгина.
На этом разговор можно и закончить, но Сытину не хотелось расставаться с миловидной учительницей. Так приятно было сидеть рядом, вдыхать едва уловимый аромат нежных духов, с трудом пробивающийся сквозь запах школы.
И как же давно не ходил Сытин на свидания, не сидел в кафе с представительницей прекрасного пола, не дарил цветы, не… Он давно уже ничего не делал! Погряз в своей неблагодарной работе по самые уши. Ничего не видит вокруг, никого не слышит! Люди для него делятся на три категории: пострадавшие, преступники, свидетели.
Друзей всех растерял. Даже с Ягдонькой в последний раз выпивал… чёрт знает когда! Уже не помнит. А тут такая красивая нимфа. Синеокая, белокурая. Кожа такая у неё светлая, чистая, и, наверняка, очень приятная на ощупь, точнее, поцелуй.
Размечтался! Замужем она. А Сытин холостяк до мозга костей. Питается в кафешках и столовых, опрокидывает рюмочку водки под настроение в забегаловке, что за углом. Постельное бельё и одежду относит в прачечную, в чужие женские руки, чтобы постирали и отгладили.
Часть 5.2.
Дома в ванной стоит стиральная машинка-автомат (после матери ещё осталась), но Андрей зачастую забывает вынимать постиранное бельё, и оно там может томиться неделями. То ли дело, заскочить в прачечную, побалагурить с хозяйкой заведения, состроить глазки хорошенькой приёмщице.
Когда в квартире становится совсем грязно, просит прибраться соседку тётю Фаю. Благодарит её денежкой достоинством пятьсот рублей и чаепитием с задушевной беседой и пирогом, купленным в кондитерской на первом этаже их восьмиэтажного дома.
А что до остального, то впору опуститься до продажной любви, которая предлагается по ночам и вечерам возле всех злачных местечек городка. Разве согласится такая вот чистенькая и чистая девушка разделить с ним холодную постель?
— Что вы делаете сегодня вечером? — неожиданно спросил Сытин.
— Что? — не поняла вопроса Людмила.
— Вечером чем вы заняты?
— А? Да! Я, ну… У меня много дел: ребёнка забрать из садика, ужин приготовить, тетради проверить, — перечисляла Людмила и вдруг поняла нелепость ситуации.
Что это следователь задаёт ей такие вопросы, а? Он на это имеет право?! Какое ему дело до её личной жизни!