Голобородов, пожимая подчинённым руки, приближался к Сытину. Андрей почему-то не разволновался. Это ли стало причиной или просто полковник был в хорошем расположении духа, но выволочку Сытину он не устроил. Спросил очень спокойно:
— Ну что, Андрей Сергеевич, есть какие версии? Ягдонька доложил, что кровушка-то человеческая!
— Угу, — кивнул Сытин, — и детская.
Голобородов передёрнул плечами. Пусть он и не очень добрый человек, но детей своих имеет, и упоминание о том, что где-то убили ребёнка, задело его за живое. Курилин зашёл за спину Сытина. А потом потихоньку слился, дабы лишний раз не попасть под раздачу, чтобы ему за чужие огрехи не досталось.
— Что думаешь делать? — осведомился босс.
— Да прочесать надо все квартиры в этом доме, — вяло, сквозь зубы, говорил Сытин, — Соседи, скорее всего, и причастны. Вряд ли кто чужой попрётся через весь город вешать фартук на дерево. Кто марает фартуки, тот и сам пачкается. Следы должны остаться, по любому. Может, и тело заодно найдём.
Голобородов сощурил глаза, в упор посмотрел на следователя.
— А кого всё-таки убили, есть соображения?
— Тут такое дело, Сергей Борисыч… У нас в городке детишки не пропадали в последнее время. Надо бы обзвонить все города и посёлки. Так думаю, что упырь издалека ребёнка привёз, чтобы дольше его искали…
— Правильно мыслишь, Андрей Сергеевич! — похвалил Голобородов, — А где тут Курилин прячется? Виктор Анатольевич, а ну-к, подь сюды!
Не успел красавчик Курилин далеко уйти, попал, будто кур во щи.
— Значит так, Виктор Анатольевич, отправь запросы в другие города о пропажах…
— Сергей Борисович, у меня самого дел невпроворот… — заныл было Курилин, но Голобородов его тут же пресёк.
— Я не спрашиваю, сколько у тебя дел! Тебе дали задание — сделай! Андрей Сергеевич тоже, между прочим, не баклуши бьёт!
Вот так попали в одну команду две противоположности: лощёный красавчик, дамский угодник Курилин и серый невзрачный, но дотошный сеттер-спаниель Сытин.
Часть 6.4.
Что греха таить, Сытину намного легче стало, когда он разделил работу и ответственность с Курилиным. А работы у них прибавилось — завались! Люди часто пропадают, и дети тоже. Бывает, что находят останки, провалявшиеся в какой-нибудь сливной яме или заброшенном колодце настолько разложившиеся, что не сразу и определишь, а человеческие ли? Лишь экспертиза определит, и то не всегда, сам несчастный погиб или помогли.
Сытин под предлогом переработки поступающей информации усадил Курилина в кабинете, ну, чтобы не испачкал белоснежную рубашечку, а сам пошёл по адресам. Оля, Максим и Олег не давали ему покоя, снились по ночам.
Вдруг дети не просто так пропали, их похитили, некоторое время держали в загаженном сарае или гараже, а потом зарезали, чтобы намочить фартук кровью. Слабоватая версия, но и её проверить нужно.
Тяжелы беседы с родителями, потерявшими детей. Мать Оли родила недавно ещё одного ребёнка, но при упоминании имени дочки разрыдалась так сильно, что пришлось Сытину спешно покидать квартиру. Благо, на лестнице он столкнулся с отцом Оли, возвращающимся из магазина, куда ходил за детским питанием.
Мужчина принялся извиняться, что нечаянно задел его, а Сытин спросил:
— Вы в этом подъезде живёте, Морсова Геннадия Евгеньевича не знаете?
— Это я, — побледнел мужчина.
Лицо Морсова перекосило страхом. Руки с чистыми ногтями и неестественно белой кожей задрожали.
— Вам плохо? — забеспокоился опер.
— Понимаете, я подумал, что вы из полиции, — оправдывался Геннадий.
— Так и есть.
Морсов выронил пакет, сел прямо на бетонные ступени, закрыв лицо руками. Сытина поразило то, что из-под ладоней послышались глухие всхлипы. Мужик плакал, не стесняясь!
— Может, врача вызвать? — совсем уж растерялся Сытин.
— Я сам врач! — ответил Морсов, отнимая руки от мокрых щёк, — Где её нашли?
— Кого? — не понял Андрей.
— Олечку…
— Вы про дочь? Нет, её пока не нашли, — успокоил нервного папашу Сытин.
Морсов вздохнул с явным облегчением. Он встал со ступеней, поднял пакет, сказал виновато:
— Понимаете, наша дочка пропала… очень давно. Мы с супругой уже… перестали её ждать… живую… Понимаете?! Я каждый раз вздрагиваю, когда вижу полицейского… Не знаю, что хуже: неведение или узнать, что… что… Боюсь каждый раз, что меня позовут на опознание! Я хирург, мне часто приходится оперировать чужих детей. Я очень хороший хирург, поверьте! У меня ещё не умер ни один ребёнок! Не знаю, как вам объяснить… Когда умирают старики — это правильно, так должно быть! Взрослые тоже… ну, может быть, тоже… не так уж и страшно. А вот дети!