Богатая «вумен» разве пойдёт навещать подругу, не обвешавшись бриллиантами? И к тому же, богачи очень жадные люди. Они не станут первого встречного угощать шашлыком. Пыль в глаза пускают, хвалятся налево и направо? Нет, это привычка Голобородова. Коровины сделаны совсем из другого теста.
Машина у них классная! Но ведь они часто путешествуют, значит Хаммер у них и лошадь, и телега, и защита от недоброжелателей. Такой домик на колёсах.
Сытин не стал злоупотреблять добротой милой пожилой дамы, попросил высадить его возле городского парка, типа пройтись хочет, чтобы голову свежим ветром обдуло для наилучшего последующего погружения в сон.
Часть 9.7.
— Как же так?! Коровин такой хороший следователь, такой замечательный человек, а убийцу не тронул! Почему? Кто этот негодяй? Почему такой честный, смелый, порядочный опер перевёл все стрелки на пропавшую девочку Свету?! Коровина «попросили», чтобы поскорее прикрыл дело? Подкупили? Напугали? — бормотал себе под нос Сытин, не спеша, шагая по аллее парка.
И тут он услышал женский крик, полный боли, страха и отчаяния. В долю секунды стряхнув с себя мысли, Андрей бросился на выручку бедняжке, попавшей в беду. За старой коренастой липой, куда не дотягивается свет фонарей, бугай бил женщину, держа её за волосы. Несчастная кричала, стараясь оторвать его ручищи от своих волос.
Изверг упивался безнаказанностью. Редкие прохожие, заслышав призыв о помощи, трусцой уносились прочь из парка. Мужик заставил женщину встать на колени и рычал что-то вроде:
— Будешь знать, сука, как обманывать меня!
Сытин не стал разбираться, в чём женщина обманула его, и виновата ли вообще. Он с размаху ударил негодяя кулаком в лицо. Мужик был крепким, крупным. Гораздо выше Андрея и шире в плечах. Приняв оборонительную стойку, следователь уже приготовился отбиваться. На его удивление преступник взвизгнул, словно щенок, получивший оплеуху, и закрыл ладонями нос, из которого побежали струйки крови.
Растерявшийся Сытин смотрел на всхлипывающего громилу. С одного, не очень сильного удара, тот заныл и распустил сопли. Мальчика никогда не били? Он маменькин сынок? Вырос на тортиках и гамбургерах в большого, но трусливого кабана?
Избитая женщина, стоя на коленях, плакала тише, чем её обидчик. Сытин вскинув руку вверх, схватил мужика за волосы, опрокинул его на землю, сел сверху, придавил коленом грудную клетку. Пусть и он испытает каково это валяться на холодной влажной земле! Сжимая правой рукой шевелюру, левую, скрутив в тугой кулак, Сытин поднёс к окровавленной физиономии бугая.
— Значит так! Эту женщину забудешь, будто никогда её не видел, понял?
— Понял, — промямлил негодяй.
— Увидишь её на улице, перейдёшь на другую сторону. Нет! Вообще уйдёшь с этой улицы, понял?
— Понял…
— А вообще-то, ещё лучше, если ты уедешь из этого города совсем. Я такой нервный, второй раз твою морду увижу, могу и не сдержаться — убью. Понял?!!
— Понял! — пискнул громила, прижимая кулачки к своим плечам и не решаясь, стукнут соперника.
А мог бы! Сытин пониже его ростом, тоньше, меньше. Но проверку громила оказался колоссом на глиняных ногах. Первый же удар разрушил его до основания. Видать, вырос он в семье единственным ребёнком, где все его баловали и всячески угождали.
В детстве Андрею, ровно волчонку в большой стае, всегда приходилось доказывать право на лишний кусок пирога и пластмассовую машинку со сломанными колёсами в многочисленных потасовках с названными братьями. Что греха таить, и с родным братом, бывало, дрались не на жизнь, а на смерть.
Потом драки перебазировались во двор, на улицу, в армейские казармы. С правонарушителями бои уже были настоящие. Некоторые уголовники предпочитают убить полицейского, чем дать себя арестовать.
Вот этот, распростёршийся на земле слизняк, смелый избивать хрупкую женщину, тут же сдулся, едва почувствовав боль.
— Пшёл вон! — брезгливо сказал Андрей, пнув того в бок.
И ещё дал смачного пинка, когда верзила поднялся и засеменил, прихрамывая, прочь.
— Вот урод! — процедил Сытин сквозь зубы.
Теперь нужно оказать помощь женщине. Она тоже размазывает кровь по лицу. Кто бы она ни была: проститутка, мошенница, клофелинщица — бить её нельзя! Слабых обижают только слабые, потому как сильных они сами боятся.
Поддерживая женщину за плечи, Сытин помог ей подняться.
— Успокойтесь, всё хорошо. Он больше не тронет вас.
— Спасибо, — ответила потерпевшая.