Когда они расположились в уголке, уютно обустроенном, с импровизированным столом из старого комода и стульями из ящиков вокруг него, Сытин сразу же отдал бомжу оба пакета с продуктами.
— А выпить! — напомнил бомж про обещанное.
— Выпить сам купишь, — с этими словами Андрей достал из бумажника пару сотен и положил бомжу на коленку.
— Чё хотел-то? — спросил бомж, разворачивая плавленый сырок.
— Давай сначала познакомимся. Меня Андрей зовут, а ты кто?
— Коромысло.
— Фамилия такая?
— Сам ты фамилия! Погоняло. Привычка у меня раньше была говорить: «Едрит твоё коромысло!», вот и приклеилось. Привычку я истребил, а погоняло осталось.
— А имя у тебя есть или забыл?
Бродяга хмыкнул:
— Толян я.
— А дальше? Фамилия какая?
— Гостихин. Толян Гостихин.
Часть 10.6.
Вот это номер! Андрей искал Бекетова, а нашёл Гостихина.
— Учился ты в школе номер один, закончил её в 1986 году. А потом что было?
— Работать пошёл, — несколько ошарашено произнёс Гостихин.
— Прям сразу работать? И даже в Армии не служил?
— Служил.
— А где?
— Чё те надо-то? Ты думаешь, что я в Армии накосячил? Не было такого! Да и времени прошло чёрт знает сколько!
— В каких войсках служил-то? — не отставал Андрей.
— Танковые…
— Молодец. А дальше? Женился, детей завёл. Выпивать начал, жена выгнала. Так на улице оказался?
— Ты чё пришёл, чтоб я те душу изливал?! Не на исповеди! Говори чё надо и проваливай, надоел ты мне! – психанул Гостихин.
— Скажи-ка мне, Толик, про Таню Бекетову. Помнишь такую?
— Помню. А ты чё про неё вспомнил? Сто лет уже прошло!
— Тридцать лет, Толик, тридцать. Это ведь ты нашёл её тело?
— Ну да, мы нашли…
— С другом.
— Ну да…
— Толик, что я должен клещами из тебя тянуть? Лучше сам расскажи всё, как было.
— На фига? Столько лет прошло! Чё про неё вспом...
— Просто расскажи. Не беси меня! Терпение у меня не безграничное. Я тебе пообещал, что не потащу тебя в кутузку. Боюсь, что передумаю. Говори!
— Ну, эта… Девчонка сопливая пропала. Нас дёрнули с уроков на поиски. Менты уже рыскали, добровольцы тоже… с разных организаций. Мы с Петькой Лососем…
— Прозвище такое Лосось?
— Не, фамилия. А кликухи мы с пацанами ему разные придумывали: Засось, Обсось, Пососи и так далее! Мы с пацанами ржали, а он обижался. А чё обижаться, если фамилия такая!
— Дальше, Толик, дальше! — требовал Сытин.
— Мы с Петькой сразу рванули на заброшенный завод. А чё? Искальщиков и без нас хватало. А тут лафа такая — уроки отменили! Ну, мы с Лососем по этажам лазаем, сигаретки курим…
— Толик!
— Вобщем, Петька её нашёл. Меня позвал. Сам трусится весь, будто привидение увидел. Ну да, зрелище было ещё то! Мы-то сами ещё, так сказать, желторотики, а тут такая расчленёнка!
—Тело Тани не было расчленено.
— Эт я так. Кровищи! Жуть! Про Чикатило тогда ещё ни сном, ни духом… А тут! Петька тогда смурной какой-то стал. Полпачки сигарет выкурил сразу, аж блевать начал. Просил меня говорить всем, что это я первым девчонку увидел. Не знаю зачем. Трясло его всего. Долго трясло.
— Понятно. В юном возрасте увидеть труп…
— Да не! Не в этом дело. Видел там Петька ещё кого-то.
— Убийцу?
Часть 10.7.
— Не сказал. Но испугался он сильно! Так испугался, что экзамены на отлично сдал. Мы с ним вровень учились: с четвёрки на двойку, с тройки на четвёрку. А тут он весь напрягся, за полтора месяца чуть не все учебники наизусть выучил. Поступать в Москву поехал. Политех закончил с красным дипломом. Бизнесом в девяностых занялся.
— А теперь что с ним?
— Не знаю. Пути-дорожки наши тогда ещё разошлись, в восемьдесят шестом году, когда девчонку убитую нашли.
«Значит, убийца всё-таки был. Спугнули его Гостихин с Лососем. Десятиклассник вряд ли испугался бы девочки-подростка, даже с отвёрткой в руке, тем более, что был не один. Тело девочки ещё не успело остыть, и даже кровь сочилась. Так в документах написано. Мобильников тогда не существовало. Пока пацаны бегали за помощью, нелюдь скрылся. Нужно искать тёзку эксперта Ягдоньки Петьку. А ведь Коровин этих мальчишек первыми допросил! И убийцу он вычислил. Почему не захотел выдать его? Эх, вот бы столкнуть маньяка с Киселёвым, — подумал со злорадством Сытин, — У дедка, при всей его паршивости, кишка не тонка! Разделался бы с убийцей дочери, на раз-два!»