Света всё видела, но успела спрятаться, иначе он убил бы и её. Что он лишил жизни свою дочь, Павел Акимович догадался не сразу. Таня не пришла домой. Ночью они с женой обегали всех соседей и знакомых. А утром понесли заявление в милицию.
Света тоже не вернулась из школы. Её исчезновение и не заметили. Одним ртом больше, одним меньше. Если папаша Крымов уходил в запой на месяц, почему его дочь не может погулять где-нибудь несколько дней?
Только когда нашли труп Бекетовой, спохватились, что и Крымова пропала. Найти её не сумели, потому что провалилась она в портал.
Коровин умный мужик, упыря вычислил в два счёта! И не сказал никому. Догадался, что в тюрьме Павел Акимович быстрее «сыграет в ящик». А Коровину хотелось, чтобы убийца подольше помучился. Прожил Киселёв тридцать лет в аду, созданном своими же руками.
И Света молодец, не испугалась. Девчонка просто нереальной выдержки! Ночью проходила одна несколько километров, чтобы бросить в лицо извергу напоминание о преступлении.
— Сколько фартуков ты повесила? — спросил Андрей.
— Не знаю, не считала.
— Где ты их берёшь?
— Коробку нашла целую. Они там все новые!
Часть 14.1.
Андрей вспомнил, когда ворошил дела тридцатилетней давности, ему попалось одно про швейную фабрику, где директор, вкупе с технологом и бухгалтером, промышляли тем, что кроили школьную форму, максимально экономя ткань. И у них каждый пятый комплект получался «лишним».
Заведующий магазином, продавал излишки, без накладной, а денежки оседали в карманах ушлых «бизнесменов», сумевших социалистическую доктрину подогнать под свои нужды. Представители ОБХСС наткнулись однажды на этих деятелей и начали проверку.
Спасаясь от ревизии, директор фабрики срочно загрузил машину излишками и погнал подальше от города. А там, на его беду, грузовичок попал в аварию. Видать, не все тогда коробочки с одеждой собрали.
— Тебе не казалось странным, что каждый день ты делаешь одно и то же?
— Показалось. В библиотеке я читала книжку, фантастику! Там тоже так было. Астронавт на космическом корабле попал во временную ловушку и не мог выбраться.
— Любишь читать книги?
— Ага, очень!
— Тебе не страшно было одной на заводе?
— Сначала очень страшно, аж до икоты. Трясло, прям, очень. Потом ничего, привыкла.
— Что же ты там ела?
— Ничего, — потупила глаза Света, — со вчерашнего дня ничего не ела. Спасибо, что вы меня накормили.
— Думаю, что ты не совсем наелась.
Теперь холодильник у Сытина не пустует. Он периодически затаривается продуктами. Вдруг подруги Людмилы забегут к ним в гости, а чаю попить не с чем. Или родственники её неожиданно нагрянут, а тёщеньку даже нечем угостить.
Света сидела в кухне на стуле и, округлив от удивления глаза, взирала, как из недр холодильника появляется сыр и колбаса, апельсины и бананы. В конце восьмидесятых многие продукты, а также стиральный порошок и мыло выдавали по талонам. Бананы, вообще, были экзотикой. Мандарины и апельсины лишь к Новому году подвозили.
— Милиционеры так богато живут? — спросила она.
— Я полицейский. И я не богатый.
Девочка посмотрела на него недоверчиво.
— Ага, да, полицейский. Полицейские в Америке!
Андрей подошёл к ней, присел на корточки и, глядя в глаза, произнёс:
— Света, ты очень расстроишься, если узнаешь, что твоих одноклассников больше нет?
— Как это? Они все умерли?! – побледнела она.
— Нет, конечно же, нет. Выросли. Они все взрослые и у них есть дети постарше тебя. А ты не выросла. Осталась такой же маленькой тринадцатилетней девочкой.
Света зависла. А Сытин испугался, не поспешил ли он? Тут нужен профессиональный психолог. Но как к нему обратишься, не открывая правды?
— Значит… и мои братья, и сестра выросли? — медленно проговорила она.
— Выросли, — вздохнул Сытин.
— А родители? Они где?! Они куда делись? Свой дом я так и не смогла найти!
Тут Сытину пришлось очень тщательно подбирать слова:
— Понимаешь… дом твой, ваш дом… снесли. В том районе построили другие дома, многоквартирные. А твои родители… твоя семья… они… Они уехали из города совсем! Давно ещё уехали. Тогда ещё, когда ты домой не вернулась.
— В деревню к бабушке?
— Ну да! К бабушке в деревню.
Кажется, Света начинала понимать.
— Бабушки теперь уже нет, наверное… Жалко. Она старенькая была, а вы говорите, что много времени прошло.