ПЕТР. Да рано ей искать с жилплощадью — пусть поживет еще…
ВАСИЛИСА. Ну уж нет, со мной было, я не хочу, чтоб с ней повторялось…
ПЕТР. Да не будет этого — она со вкусом…
ВАСИЛИСА. Эх, а все-таки нужно было тебе на завод, когда брали с судимостью, да ты сам тюфяк: «Я подумаю, подумаю…» Чего думать, когда прыгать надо!
ПЕТР. Да не умею я ничего — не пилить, не строгать, не точить… Я ведь, можно сказать, работник умственного труда… В нашем деле думать важно, а ты… прыгать, прыгать! Сама и прыгай — как бибизьяна!
ВАСИЛИСА. По-твоему, одни только дураки на производстве? А у Фуфела друган, этот, с солдатской фамилией, как его? Полковников! — между прочим, на машину накопил, правда, на «копейку», зато почти новую ведь совсем, 76 года, говорит, аж из шведской стали, долговечная очень, тогда не то, что щас делали…
ПЕТР. С Фуфелом якшалась?
ВАСИЛИСА. Ну ты даешь — в натуре… Нашел к кому ревновать! Да, он зацеловал меня до пяток, но у нас с ним ничего не было… Может быть, и было бы, если бы Зинка из школы не пришла…
ПЕТР. Ах ты…
ВАСИЛИСА. (поет) В Багдаде все спокойно, спокойно, спокойно…
СТАС. Может, музон включить, а то ведь тоска?
ПЕТР. У тебя все тяжелый рок… А мне что-то рок опротивел в последнее время… Раньше нравился, а щас не знаю… Радио включишь — у них два слова только всего: «композицыя», «импровизацыя»… и «альбом»… Осточертело!
ВАСИЛИСА. А что тебе нравится-то, что?
ПЕТР. Ну по телику бывает кое-что… Вчера вот «Воры в законе»… Только туфта все это… Какой из Гафта вор? Он бы на зоне парашу бы чистил…
СТАС. Может, тогда хоть телик включим?
ПЕТР. Да ну его! Задолбали уже с этими — «Дирол», «Стиморол»…
СТАС. Ну и я тогда пойду… Умирать здесь с вами… (Встает и мнется в нерешительности.) Батя, дай денег!
ПЕТР достает из кармана мелочь.
ПЕТР. На тебе, в фонд развития!
СТАС. Батя, да пошел ты! Ты что, издеваешься? Дай еще!
ПЕТР. Иди! В следующий раз… Завтра!
СТАС. Какое еще «завтра»? Давай сейчас!
ПЕТР. Я же сказал… Иди!
СТАС. У меня свитер мертвый, хожу как ремок, а ты…
ПЕТР. Нормальный у тебя свитер!
СТАС. Колеса еще ничего, а свитер мертвый! Башляйте!
СТЕПАНИДА. Стасик, папа завтра на работу идет, заработает и отдаст…
СТАС. Он все дает и дает — уже несколько месяцев… Задолбался уже давать…
ПЕТР. Эй, отец, ты это с кем, а? Что-то больно деловой стал — как триста китайцев!
СТАС. Просто мне нужно свитера! Башляй мне! Ведь обещал, обещал!
ПЕТР. Фильтруй свой базар, сосунок! Я тебе кто?
СТАС. (смотрит на часы) Блин, у меня же стрелочник в семь! Пойду я. От вас тухлятиной воняет! (Выходит в прихожую и громко хлопает дверью.)
ПЕТР. Прыщавый драчило! И это — сын?
ВАСИЛИСА. Что ты болтаешь-то? Что болтаешь? Опомнись, несчастный!
ПЕТР. Говорю — что слышала!
СТЕПАНИДА. Ну и чего ты добился, что обругал Стасика? Как тебя после этого звать-величать?.. (Стучит по столу.) Здравствуй, дерево!
ПЕТР. Хавальник свой закрой, и не базлай, пока не спросят!
ВАСИЛИСА. А что это ты на нее вскинулся?
ПЕТР. Вот я и говорю: не базлай!
СТЕПАНИДА. Я же тебя не трогаю! Успокойся! Больной… паразит!
ПЕТР. (встает) Ну все, я за себя не отвечаю!
ВАСИЛИСА. Что ты встал-то — как памятник самому себе?
ПЕТР. Я щас такой кипеж подниму!.. Я щас такое устрою… (Садится.)
СТЕПАНИДА. Кто мне вчерась про норковую шубу каркал? Так вот, не нужна мне никакая шуба из твоих лап!
ПЕТР. Тебе скоро не шуба понадобится…
ВАСИЛИСА. Ты, Торчи-Торчуньский, что ты болтаешь? Она еще на твоих похоронах погуляет…
ПЕТР. Достали уже эти старперы! Куда не пойдешь — везде они, и зырят, зырят, зырят… Сколько братанов погорело на этом!
СТЕПАНИДА. Не зря отец говорил: «Не полагайся на него! Он как копейку заприметит, так зенки и сверкают!»
ПЕТР. А сам-то перед смертью соседа обворовал!
СТЕПАНИДА. Гад ты такой! Что городишь, что городишь? Он был честнейшей души человек — брал только, что плохо лежало!