Тётя, которая нас приютила, имела отношение к кино. Поэтому её экскурсия вышла своеобразной. Например, она указывала на приземистое здание с колоннами и спрашивала:
– Ну?… Узнаёте?
– ?
– Рейхсканцелярия. «Семнадцать мгновений весны»!
– Но оно там высокое…
– Элементарно. Снимали вот отсюда, с левого нижнего угла.
Затем она показала нам «Цветочную» улицу. Окно, из которого выпал несчастный профессор Плейшнер. Зоомагазин, откуда старичок-продавец всё это наблюдал. Магазин оказался на той же стороне улицы, а не на противоположной, как в фильме. Кажется, там на самом деле ресторан. Следующую достопримечательность я узнал без помощи киношной тёти – «Бейкер-стрит, 221-б». Год назад, в Лондоне, мне довелось пройтись по настоящей Бейкер-стрит. Я испытал сложное чувство. Во-первых, разочарование от убогости оригинала. Во-вторых, гордость, потому что наша Бейкер-стрит лучше в разы.
Таллин, особенно старый центр, напомнил шахматный город из забытого детского фильма. Мы прослушали какую-то экскурсию. Когда группа разошлась, я обратился к девушке-экскурсоводу:
– Скажите, как добраться до кладбища Александра Невского?
– Очень просто. Трамвай за углом. Семь остановок. Или восемь… – спросите там у кого-нибудь.
– И потом до улицы Ярве…
– От кладбища можно дойти пешком.
– А правда, что на этой улице живёт вдова Игоря Северянина? Может, случайно, знаете адрес?
– Чей?
– Ну, как же… Вера Борисовна, вдова знаменитого поэта.
– Первый раз слышу, извините.
Ответ неприятно удивил. Но не обескуражил. Главное, добраться до улицы Ярве, там Вера Борисовна наверняка – местная знаменитость. Друзья отдали мне карту и направились в пивбар. У входа на кладбище я купил пять роз. Две – на могилу, и три – вдове. Могилу разыскал легко. Слева от главной аллеи, четвёртый поворот, так сказали бабушки-цветочницы. Скромное надгробие, чёрная изгородь, плита с ожидаемым двустишием. Я постоял немного. Вспомнил обрывки стихов. Это было у моря, где ажурная пена… В парке плакала девочка… Друзья, но если в день убийственный падёт последний исполин… Положил розы и ушёл. Никаких особых чувств не возникло. Разве что ощущение выполненного долга.
Мысленно я уже стоял перед дверью вдовы. Картинки, одна банальнее другой, вертелись в голове. Велосипедное треньканье антикварного звонка… На пороге очень старая и очень красивая женщина. Ведь у Игоря Северянина не могло быть некрасивой жены. Без удивления берёт цветы. Приглашает войти. В квартире герметично пахнет древней мебелью и книгами. Прелостью (прелестью?) остановившегося времени. Тиканье ходиков акцентирует это, как исключение, оттеняющее правило. Хозяйка предлагает чаю. Достаёт из шкафа альбом с жёлто-серыми, в трещинах фотографиями…
Улица Ярве оказалась вполне заурядной. Типичная пригородная улица. А чего я, собственно, ждал? И с какой стати возомнил, что легко узнаю нужный дом? Нет, интуиция предательски молчала. Напрасно я всматривался в безликие двух-, трёхэтажные здания, куцые палисадники, дворы. В пенсионеров на лавочках.
С них-то я и начал опрос. На обратном пути говорил уже со всеми, без разбора. Некоторые люди искренне хотели помочь. Например, спрашивали, как фамилия Веры Борисовны или как она выглядит. Другие настороженно качали головами. Третьи бормотали что-то в сторону по-эстонски. Скорее всего: «Не знаю». А может: «Пошёл на хрен». Двинувшись по улице в третий раз (она была короткая), я заметил несколько подозрительных взглядов.
Ноги признали фиаско раньше головы. Через полчаса бесцельной ходьбы я упёрся в железную дорогу. Невдалеке виднелась станция. Добрёл до ближайшей лавочки. Сел, закурил. Посмотрел на глупые красные цветы. Я устал. Остановившаяся электричка выпустила толпу пассажиров. Я заметил интересную блондинку в розовом сарафане. Поднялся навстречу. Протянул цветы.
– Возьмите. Это вам.
– Мне? Зачем?… А, понимаю. К вам, наверное, девушка не пришла.
Удивлённые глаза. Премилый замшевый акцент.
– Скорее, бабушка.
– Бабушка?
– Шучу. Не в этом дело. Возьмите, пожалуйста. В другое время я бы… ну… Просто у меня скоро поезд.
Блондинка улыбнулась. Взяла розы и ушла, не оглядываясь. Я вздохнул. И отправился искать центральный вокзал.
Сочиняя этот рассказ, я нашёл в Интернете Веру Борисовну – её архив, письма, дневники. Воспоминания о ней. Она умерла в 1990-м, прожив восемьдесят семь лет. То есть, когда я разыскивал её в Таллине, ей было восемьдесят два. Она и правда красивая. А какая ещё у Игоря Северянина могла быть жена.