165
Локоть — мера длины, не имевшая строго определённой величины и составлявшая в различных местах Витебской губернии от 9 до 14 вершков (40–60 см).
(обратно)166
«Вечный покой» — краткая молитва за усопших («Requiem aeternam»).
(обратно)167
См. прим. 10.
(обратно)168
В современном белорусском литературоведении образ плачки, проходящий сквозь всю книгу Барщевского, принято расшифровывать как саму Беларусь, оплакивающую своих детей, белорусов (см., например: Хаўстовiч М. В. «На парозе забытае святынi: Творчасць Яна Баршчэўскага», Мн., 2002). Между тем, в белорусском фольклоре этот образ однозначно интерпретирован как Богородица. Например, в рассказе «Поп и пустэльник» говорится следующее: «адна маладзица пашла ў лес па грыбы, ци моо рваць ягады да й сустрєла там такое дзиво, што й не разсказаць. Идзе гэто ена й бачыць, аж седзиць на камени вельми гожая маладзица. Ена трымае на ланé снŏп буйнаго жыта да так плачэ, што аж заливаетца. Маладзица папытала, чаго ена плачэ, а тая й каже — як жэ мне не плакаць, кали я ведаю, што будзе велики ураджай, але не будзе каму его спашываць. — Спалохаласа тая маладзица да й пытае, што рабиць? — Малецеса — каже гожая маладзица, — малецеса, як умееце. И я буду за вас малитца. — И зникла. Пышла тая маладзица да гасподы да й разсказвае, якое ена бачыла дзиво. Дагадалиса людзи, што гэто была Божая Маци» (Сержпутовский А. К. «Сказки и рассказы белорусов-полешуков: Материалы к изучению творчества белорусов и их говора», СПб, 1911). Интересно, что записана эта история в 1883 г. в д. Чудин Слуцкого уезда от рассказчика Дудара, при этом сам рассказчик, которому в это время было уже «больш капы [т. е. шестидесяти] гадоў», слышал её от своего деда, когда «ещэ без парток бегаў».
(обратно)169
Бурлак — в данном случае — крестьянин, идущий на чужбину на заработки.
(обратно)170
Злотый — денежная единица Речи Посполитой, равная 30 грошам. В Российской Империи соответствовала 15 копейкам.
(обратно)171
Капот — долгополый кафтан.
(обратно)172
Аллюзия на Нагорную Проповедь (Матф. 5).
(обратно)173
Комиссар — управляющий имениями богатого землевладельца. Ему подчинялись экономы отдельных имений.
(обратно)174
Могильно — деревня на берегу оз. Могильно в 17 км к западу от Пустошки (ныне — Псковская обл.).
(обратно)175
Талер — денежная единица Речи Посполитой, равная 8 злотым или 240 грошам.
(обратно)176
По всей видимости, в рассказе Завáльни речь идёт о Михаиле Казимире Огинском (1731–1801), гетмане Великого княжества Литовского, который прославился строительством канала, носящего его имя, между реками Щарой (приток Немана) и Ясельдой (приток Припяти), соединившего бассейны Балтийского и Чёрного морей. Владел обширными имениями в Беларуси, главная его резиденция находилась в Слониме. О том, как Огинский помогал своим крепостным, можно судить, в частности, по свидетельству Гаврилы Романовича Державина, которого Павел I в 1800 г. послал в Белорусскую губернию с инспекцией по поводу начавшегося там голода. В «Записках из известных всем произшестиев и подлинных дел» тот сообщает: «Державин, приехав в Белоруссию, самолично дознал великий недостаток у поселян в хлебе или, лучше, самый сильный голод, что питались почти все пареною травою, с пересыпкою самым малым количеством муки или круп. В отвращении чего, разведав, у кого у богатых владельцев в запасных магазинах есть хлеб, на основании [указа] Петра Великого 1722 г., [велел] взять заимообразно и раздать бедным, с тем чтоб, при приближающейся жатве, немедленно такое же количество возвратить тем, у кого что взято. А между [тем], проезжая деревни г. Огинского, под Витебском находящиеся, зашёл в избы крестьянские, и увидев, что они едят пареную траву и так тощи и бледны, как мёртвые, призвал прикащика и спросил, для чего крестьяне доведены до такого жалостного состояния, что им не ссужают хлеба. Он, вместо ответа, показал мне повеление господина, в котором повелевалось непременно с них собрать, вместо подвод в Ригу, всякий год посылаемых, по два рубли серебром. „Вот“, сказал при том, „ежели бы и нашлись у кого какие денжонки на покупку пропитания, то исполнить должны сию господскую повинность“. Усмотря таковое немилосердное сдирство, послал тотчас в губернское правление предложение, приказал сию деревню графа Огинского взять в опеку по силе данного ему именного повеления. Услыша таковую строгость, дворянство возбудилось от дремучки или, лучше сказать, от жестокого равнодушия к человечеству: употребило все способы к прокормлению крестьян, достав хлеба от соседних губерний» (Державин Г. Р. Сочинения. Т. VI. — СПб, 1876).
(обратно)