Прямо перед зеркалом стояло что-то обезображенное. Высокое, ростом с Олега, а то и выше, тонкое, исхудавшее. Свет с улицы очерчивал лишь силуэт непонятно откуда взявшегося существа. Оно стояло полу боком, пригнулось, сгорбилось, руки тянуло к Олегу. Глаз не было видно, наверное, они ввалились внутрь. Но в их глубине сверкал еле заметный огонёк. Огонёк ненависти, усталости и голода. Оно занесло свою длиннющую конечность, которая должна была быть ногой, направляясь к двери в ванную комнату, а точнее, к Олегу. Беззубый рот существа раскрылся в беззвучном вопле, да так широко, что нижняя челюсть коснулась выпуклых ключиц. А может и не коснулось, а может и не было там ключиц.
Темнота коридора не позволяла разглядеть ничего, кроме силуэта незваной твари и огоньков в её глазах. Олегу эти переглядки показались вечностью. Время как будто остановилось, хотя на самом деле он сейчас заносит ногу прямо по направлению движения к «белому другу», а рука его тянется к ручке. Образ гадкого существа дошёл до сознания, но тело ещё не успело среагировать, не успело даже предпринять попытку. Неясный запах ацетона, уксуса и, о боже, тухлятины, обострились до предела.
Это разглядывание длилось не больше секунды. Но этих мгновений хватило, чтобы все мысли разорвались в мелкие клочки, а кровь в венах вскипела. Олег только и успел приоткрыт рот в ещё не раздавшемся крике и в один скачок долететь к двери в ванну, дёрнуть её на себя, что есть мочи стукнуть по включателю света и, пригнувшись, ввалиться в комнату. Он не успел закричать, заплакать, подумать, даже вздохнуть. Тело само сделало всё за него. Оказавшись в спасительной комнате, Олег завопил, но его крик прервал короткий, будто звериный, рёв. Трясущиеся пальцы задёрнули металлическую задвижку - хлипкую, тощую. Проломить её не стоило никакого труда.
Топот огромных стоп раздался в коридоре, прямо под дверью в ванную. Странно, что не было слышно клацанья острых когтей о пол. Олег был уверен, что этот монстр должен быть когтистым, лысым, голодным. Мужчина упал на месте, приземлившись на колени. Его ноги больше не держали. После всплеска адреналина, после столь любезно оказанной услуги его телом – спасения жизни, все мышцы будто отключились. Сознание помутнилось. Олег схватился за голову, сильно сжал, впиваясь нестриженными ногтями в мягкую кожу.
Отползти дальше в комнате невозможно. Сразу за спиной мужчины – раковина, сразу справа – маленькая ванная, а слева утеснились унитаз и стиральная машина, старая и жёлтая. Свободного пространства хватало лишь на то, чтобы, поджав колени под себя, сидеть прямо у входной двери. Если эта тварь ворвётся, если хлипенький замок не выдержит (а он не выдержит), бежать будет некуда.
По телу прокатилась оглушительная волна, несущая за собой мурашки, слабость и некое безумие. Возможно, его рассудок пошатнулся. За дверью слышалось утробное дыхание, глубокое, хриплое. От него разило дохлятиной и ацетоном, землёй и уксусом. Олег ощущал это дыхание так чётко, будто бы никакой двери и не существовало. Будто монстр стоял вплотную к лицу мужчины, обдавая его жаром и смрадом. Перед глазами встала страшная рожа. Пустые глаза, огромный раззявленный рот, открывающийся так, будто никаких суставов не существует, будто кожа не имеет способность рваться. Бледная.
Олег затрясся в мелких судорогах, вскрикивая каждый раз, когда существо по ту сторону фанерной дверки проводило когтистыми лапами по двери, будто собака, которая просится выйти.
Через какое-то время всё стихло. Мужчина не мог понять, сколько времени прошло. Его переглядки с чудищем до того, как он вскочил в ванную, казалось, длились минут тридцать, а на деле прошло не больше секунды, так что об адекватном восприятии реальности речи не шло. Одно Олег знал точно: он уже успел замёрзнуть, а его моча остыть и превратиться в дурнопахнущую холодную лужицу. Он даже не заметил, как справил нужду. Как он рыдал взахлёб, он тоже не заметил, ведь за дверью выло это существо. Утерев слёзы и сопли, Олег поднялся на ноги.
Всё тело было мокрым от мочи и пота. Мужчина, боясь издать хоть один звук, скинул с себя грязное нижнее бельё и откинул тапки в сторону. Увалился на унитаз, уткнулся лицом в руки. Существо знает, что он в ванной, но почему-то казалось, что если он просидит тихонечко до самого рассвета, то всё будет хорошо. Или не будет? А если оно не уйдёт?