- Скука! – бросает Шерлок равнодушный взгляд. – Уже не нужно…
- А это, - туда же летит еще одна папка, поновее и потолще, - досье Аманды Морстен.
На этот раз Шерлок оживляется и сцапывает папку, с интересом листая печатные страницы. Майкрофт терпеливо ждет, сидя рядом и чуть постукивая металлическим концом зонта, – и как его врачи в палату пустили с этим чудовищем?
- Интересно, - бормочет Шерлок, - впечатляюще…
- Бывало и интереснее, - замечает Майкрофт как бы между прочим. – Ничего особенного.
- Да… - Шерлок захлопывает папку и задумчиво барабанит пальцами по ней, отстукивая одному ему известный ритм.
- Не терзайся… - примирительно произносит Майкрофт, осторожно высвобождая досье из захвата брата. – Они не были бы счастливы. Поверь мне. Даже если бы она родила доктору ребенка, ничего хорошего из этого не вышло. Во-первых, дурная наследственность. Шизофрения – плохой диагноз, - менторским тоном вещает он. - Во-вторых, профессиональная деформация личности. Аманда навсегда осталась бы наемным убийцей, с готовностью уничтожить любого, кто встанет на ее пути. И кто знает, кого она сочла бы лишним в этой жизни – пьяницу-соседа или принципиальную учительницу. Да и доктора она бы замучила своей ревнивой любовью. Либо убивала бы направо и налево всех, с кем он посмел заговорить, либо срывалась на него за собственную женскую и материнскую несостоятельность, - Майкрофт значительно смотрит на Шерлока поверх изъятой у него папки. - У нее не было хорошей семьи, чтобы строить свою по образу и подобию. Боюсь, она ушла бы в загул, изменяла ему периодически. Ее измены всплывали, если б она не убивала случайных любовников. С Джоном они бы мирились, расходились, он бы терпел все ради ребенка и чах. Не жалей, Шерлок, что так случилось. Все к лучшему, - Майкрофт самодовольно ухмыляется.
- А не пошел бы ты, братец, - рявкает вышедший из себя Шерлок. – Мне твои советы и сочувствие не требуются. Проваливай и забирай свои бумажки, пока Джон не вернулся. Не хочу, чтоб он тебя видел. И вот это тоже… - Шерлок брезгливо кивает на досье полковника.
- Ладно, - Майкрофт поднимается, забирая досье Морстенов, - выздоравливай. Если что-то нужно, пиши, - он достает из кармана пачку сигарет и кладет их рядом с Шерлоком на кровать. – Наверняка твой доктор не разрешает курить.
Шерлок стискивает зубы, но сигареты прячет под одеяло. Когда Майкрофт уже у двери, Шерлок его окликает.
- Что? – тот оборачивается, с интересом разглядывая брата.
- Перепиши на меня дом в Милтон-Корк, - велит Шерлок. – Он тебе все равно не нужен.
- Он давно уже числится твоим, - качает головой Майкрофт. – Если хочешь, пришлю бумаги с курьером. Удачного дня, брат!
Шерлок молчит, глядя ему в спину. Когда Джон возвращается, посвежевший с улицы, с неизменным ежиком мокрых топорщащихся волос, в палате подозрительно пахнет куревом. Джон принюхивается и сердито смотрит на Шерлока, который делает вид, что ничего не замечает, увлеченно поедая больничное пюре.
- Дай сюда эту гадость, - забирает тарелку с несъедобным нечто Джон и ставит перед ним контейнер с едой из индийского ресторана. – Вот, это гораздо вкуснее. Я заказал не сильно острое, тебе можно.
Шерлок принюхивается и благодарно урчит, принимаясь за еду. Джон садится рядом и, подперев щеку кулаком, наблюдает за ним с нескрываемой нежностью. Шерлок доволен – Джон при нем, а остальное не важно.
Шерлока выписывают через две недели, которые Джон проводит рядом, не отходя ни на шаг. Пока они едут домой в Милтон-Корк в стареньком пикапе, Джон рассказывает новости.
- Вчера состоялся суд. Сойера признали виновным, Жанин и Молли прошли как свидетели. Виктор уехал из Милтон-Корк. Выставил дом отца на продажу. Моран приходил попрощаться. Сказал, желает счастья мне, а тебе выздоровления, - Джон смущенно косится на внешне невозмутимого Шерлока, которого вновь раздирает ревность. - Сара Сойер приходила, просила за брата, - пробует переключить его на другое Джон. - Думала, у тебя есть какие-то связи, а у меня влияние на тебя. Я сказал, что каждый должен отвечать за то, что совершил. Кажется, она меня прокляла. Всем известно, что женщины в роду Сойеров ведьмы.
- И каким же проклятием она тебя прокляла? – интересуется Шерлок, немного отходя от приступа ревности.
- Чтобы род Ватсонов на мне и прервался, - хмыкает Джон. – Думаю, он и без участия Сары прервется.
- Уверен? – Шерлок серьезно смотрит на него.
- Ну разве что ты найдешь какое-нибудь лекарство, которое поможет мне забеременеть, - пытается шутить он. – Не хочешь от меня ребенка, Шерлок?
- Хочу, - серьезно кивает он. – И подумаю над этим…
Джон таращится на него диким взглядом:
- Вообще-то это была шутка, Шерлок. Улыбнись, чтоб мне не было так жутко от твоих слов.
Шерлок послушно улыбается:
- Для тебя все, что угодно.
На въезде в город Шерлок просит остановить машину.
- Давай пройдемся до нашей поляны, - просит он. – Тут недалеко.
- Хорошо, - озадаченно кивает Джон, - только держись за меня, тебе нельзя так резко включаться в здоровый режим.
Они бредут по знакомой тропинке, выходят к поляне. Шерлок продирается сквозь колючие заросли к их дереву, а потом просит Джона достать из тайника коробку. Джон, кряхтя и оскальзываясь, забирается по корявому стволу, а потом долго шарит в дупле, извлекая, наконец-то, искомое.
- Боже, я и забыл об этом, - смущенно бормочет он, после того как спрыгивает на землю и отряхивает джинсы. – И зачем это нам? – с любопытством наблюдает за тем, как Шерлок разворачивает полиэтилен, извлекая старую жестяную коробку.
- Хочу признаться, что прочитал твой дневник, - сердито бурчит Шерлок, доставая клеенчатую тетрадь. – Прости, я должен был это сказать. И прощение должен был попросить. Вот, - он прижимает к груди дневник Джона и боится поднять на него глаза.
Пауза затягивается. Первым тишину нарушает Джон.
- Эмм… Ладно, прощаю, - произносит он. – Там все равно не было ничего существенного. Самое сокровенное я дневнику не доверял, - Джон слабо улыбается. – Если ты рассчитывал прочитать там о моих чувствах к тебе, то, думаю, ты был разочарован.
- Ты писал мое имя зеленой пастой, - напоминает Шерлок. – Не делай вид, что не понимаешь, что это означает.
- И?.. – Джон недоуменно смотрит на Шерлока.
- Это цвет надежды, мира и гармонии, - надменно произносит он, - именно эти чувства я вызываю у тебя. Это же очевидно!
Джон фыркает:
- Определенно, Шерлок, чувства – не твоя сфера. Зеленым я тебя написал только потому, что хотел выделить в тексте. Черный цвет был связан с Мэри и чем-то плохим. Красный со школой и оценками. Синим я всегда писал всю обыденную повседневность. В моей шариковой ручке было только четыре цвета, и тебе достался зеленый, - Джон улыбается. – Не ищи черную кошку в черной комнате…
- О, прекрати это, - бурчит уязвленный Шерлок, - ты похож на самодовольного самца игуаны после спаривания.
- Фу, - плюется Джон, - спасибо за сравнение. Если мы закончили с извинениями, то поехали домой. Миссис Хадсон ждет с праздничным ужином в честь твоей выписки из больницы.
- Мы еще не закончили, - возмущается Шерлок. – А ты не хочешь извиниться?
- Я? – изумляется Джон. – За что?
- Ты не съел мой подарок! – Шерлок обвиняющим жестом достает из коробки сердечко. – Великолепный швейцарский шоколад, который привез из командировки мой отец. Я подарил его тебе, а ты спрятал в коробку и забыл на семнадцать лет! – его лицо – сама оскорбленная невинность.
Джон хихикает, потом спохватывается и старается выглядеть серьезно.
- Ох, Шерлок, это так неожиданно. Я не съел твой шоколад, потому что он слишком красивый, чтобы его есть. А если бы я спрятал его дома, шоколад достался или Рэдберту, или Гарри, кто из них раньше успел, я не знаю. Поверь, он здесь только потому, что я очень дорожил и дорожу твоим подарком.
- Угу, поэтому и забыл о нем благополучно, - сердится Шерлок. – Ну, теперь ты можешь его съесть. И я, пожалуй, прощу тебя, - он протягивает Джону сердечко и настороженно следит за тем, как тот разворачивает кондитерский шедевр.
- Ты не боишься за мое здоровье? – спрашивает Джон, с сомнением разглядывая шоколад. – Все же семнадцать лет… - но Шерлок ревниво смотрит на него, и Джон решается.