Штайнер поднял голову. Один из студентов предположил, что это звезды, то есть сила небесных тел, на что Штайнер благосклонно кивнул и отложил книгу в сторону. А потом прочитал кусочек из Сабита ибн Курры[55], дабы обогатить теоретические сведения практическим примером.
— Как очистить дом от скорпионов?
Те, кто уже знал этот exemplum[56], ухмылялись, остальные молча смотрели на магистра.
— Ну что ж, я вам расскажу. Следует изготовить из чистого металла — из меди, серебра или свинца — изображение скорпиона, причем в момент, когда Скорпион находится в точке восхода. А потом на изображении пишут имя знака и зарывают в доме, в котором находится скорпион. Затем нужно сказать: «Таким образом я закапываю и его, и весь его род», так что ему приходится покинуть это место. Можно также сделать четыре рисунка и закопать их во всех четырех углах.
— А можно так изгнать не понравившегося тебе человека? — спросил один студент, и аудитория тихонько засмеялась.
Штайнер пожал плечами. Сила небесных светил велика, она превышает все известные силы Вероятно, таким образом можно освободиться от целой толпы неприятных людей, но ведь граница между наукой и суеверием очень тонка.
— Мы здесь не для того, чтобы заниматься оккультными опытами, — сказал он строго. — Наша задача — определить форму и выявить границу между серьезным и тем, что создали менее умные головы. Те, кто поклоняется планетам, кто использует мандрагору, лавр, мозг удода и кровь летучей мыши, безусловно относятся ко второй категории. Мы читаем «De occultas operibus naturae», чтобы сформировать картину силы небесных светил. Итак, звезды и планеты будут сопровождать вас до самой смерти и определят вашу судьбу.
Лаурьен испугался. В мысли об этом было что-то чудовищное. Человек не свободен в своих решениях? Разве философы не говорят о свободе человеческой воли? Так где же его свобода, если судьбу навязывают ему Сатурн или Венера? Он поднял руку и задал свой вопрос Штайнер кивнул. Да, так где же она, свобода? Это то же самое, что день и ночь, счастье и несчастье. Все тот же злосчастный дуализм, не дающий человеку покоя.
— Дело в том, что звезды дают тебе силу для действий, но действовать должен ты сам. Первое — это принуждение, а второе способно дать тебе необходимую свободу.
Такой ответ не удовлетворил Лаурьена. Даже ссылка на собрание арабских текстов «Picatrix» не помогла.
Как заставить убийцу вернуть друга? Существует ли для этого какая-нибудь оккультная практика? Может быть, следует использовать exemplum Штайнера? Или его же, но с какими-то вариациями?
В этот вечер по дороге домой Лаурьену казалось, что его преследует человек с большим острым ножом. Неужели он опустится до подобных трюков? Но, с другой стороны, терять ему все равно нечего, так почему бы не попробовать? Металлическую пластину ему, к сожалению, не достать, хотя для его целей наверное, вполне хватит кусочка холста. Но как тайно, тихо и спокойно, чтобы никто не заметил, осуществить магическое действие? Он, студент artes liberales, намеревается экспериментировать, подчиняясь самому низменному человеческому импульсу! Просто смешно! Почему бы сразу не начать колоть иголками тряпочных кукол! Но он уже не мог отказаться от своей идеи. Почему бы самому не испытать силу звездных тел, почему бы не попробовать изменить судьбу? Помоги мне. Господи! Лаурьен спешил по улицам, ничего не видя вокруг, дождь хлестал ему в лицо, сверкали молнии, как будто самой только мыслью он возмутил звезды. И вдруг перед ним оказалась лавка, где продавали всякие принадлежности для письма. Знак судьбы? Здесь наверняка есть холст, его покупают городские художники.
Внутри пахло пергаментом. За столом стоял мастер.
— А холст у вас есть? — спросил Лаурьен срывающимся голосом.
— Конечно, хороший холст, самый лучший холст. Вот…
Мастер выложил на стол кусок холста.
— Мне нужно совсем немного.
— Для одной картины?
— Нет, нет, — забормотал Лаурьен. — Совсем чуть-чуть, не больше, чем половинка книжной страницы.
Мастер отрезал ему кусочек ткани.
— Но из этого получится только очень маленькая картинка, — пробурчал он и покачал головой, глядя вслед явно смущенному пареньку.
Он сделал вид, что заболел. Резь в желудке, тошнота, головокружение — симптомы, которые могут означать все и ничего. В результате он остался один в больничной комнате. Расположение Венеры было как раз подходящее. Дождавшись темноты, Лаурьен расправил холст на полу. Открыл окно и положил на подоконник сосновую лучину. Аккуратно написал имя друга на холсте, поднес его к окну и зажег лучину. Разгоревшееся светлое пламя провело на холсте полосу, а потом охватило весь кусок, так что Лаурьену пришлось держать руки как можно дальше. В конце концов он выронил обгоревшую ткань, которая медленно опустилась на землю.