Грудь Шоны часто вздымалась. Она словно задержала дыхание на семь лет, а теперь хотела надышаться воздухом Нагорья. Фергус несколько раз наведывался в Гэрлох, а вот она не бывала здесь ни разу с тех пор, как вышла замуж.
Теперь она вернулась. Снова дома.
– Шона, – Хелен буквально прижалась носом к стеклу, – а там впереди случайно не карета полковника сэра Гордона?
– Что?! – Шона приникла к окну. Да, экипаж и впрямь похож на карету Гордона. – Это невозможно. Он должен быть в Инвернессе.
Хелен не проронила ни слова.
– Он не может быть здесь.
Хелен продолжала молчать.
Господи, ну пожалуйста, пусть это будет не он!
Однако Шона подозревала, что Бог по натуре шотландец, и милости от него в этом вопросе ждать не приходится. И потому была абсолютно уверена, что сейчас впереди них именно Гордон Макдермонд, полковник сэр Гордон.
Хуже и быть не может.
Путь, который при обычных обстоятельствах занимал день, они проделали за два – а все из-за ноги Фергуса. Они периодически останавливались, чтобы он мог размяться, потому что иначе, в неподвижном положении, боль в ноге нарастала и становилась нестерпимой.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Гордон в первый же день, помогая Фергусу сесть в карету.
– Говорят, что мне вообще повезло, что я остался с ногой. Хотя иногда я и подумываю о том, чтобы отпилить ее к чертовой матери.
Фергусу дорога давалась нелегко, но он не жаловался и стоически сносил все тяготы путешествия. Казалось, за последние полгода он постарел на несколько десятков лет.
Гордон изнывал от бессилия. Макдермонды всегда добивались своего – так говаривал старый генерал. А тут…
Гордон не видел дома уже три года. Ратмор стоял на прежнем месте. Он уступал Гэрлоху в размерах и не производил такого сильного впечатления, как «старший брат». Оно и понятно: этот дом предок Гордона выстроил какую-нибудь сотню лет назад. И по коридорам его еще не бродили призраки – разве что тень маленького Гордона, худого, изможденного и до полусмерти запуганного отцом.
Он был единственным ребенком в семье. Его мать умерла, рожая генералу второго сына, – младенец умер вместе с ней. Возможно, настанет день, когда он сможет думать об отце спокойно, и призраки прошлого не будут туманить ему взор. Возможно, настанет день, когда он сумеет подумать о Шоне как о женщине, которую некогда любил, не более того. Возможно.
Он возвращается домой, домой в Инвергэр-Глен. В дом своего детства, своих горестей, своего самого большого разочарования. Однако странным и непостижимым образом Инвергэр-Глен таил в себе бесконечную привлекательность и даже некое волшебство.
На склонах Бан-Ломонда он играл, воображая себя героем. Бросая вместе с Фергусом камешки в воды Лох-Мора, он открывал в себе дух соревнования. Из Инвергэр-Глен он ушел на войну, ушел заученно смелой походкой солдата, не зная, увидит ли еще когда-нибудь Гэрлох и Шону.
Он выжил – вопреки всему. Целым и невредимым прошел крымскую войну и сражения в Индии. От несущественных ран остались, как напоминания, мелкие шрамы, однако он мог ходить без посторонней помощи и не мучился болями.
Гэрлох приветствовал их. Он величественно возвышался над лощиной, с гордостью сообщая каждому, кто приближался, о своем вековом присутствии.
Они съехали с главной дороги и двинулись в направлении Ратмора – и тут Фергус захохотал.
Гордон не успел осведомиться о причинах его внезапного веселья – он и сам увидел приближающийся экипаж.
– Ты их знаешь? – спросил он.
Едва эти слова слетели с его губ, он увидел в окне незнакомой кареты лицо Шоны.
– Ты знал, что так будет, да? – поинтересовался он, когда карета начала их обгонять.
Фергус не ответил – он махал рукой проезжающей мимо сестре.
Гордон постучал по потолку кареты, привлекая внимание кучера. Как только тот остановил лошадей, Гордон велел ему ехать в Гэрлох.
Первый двор, именуемый также Верхним, был очень узким – он служил своеобразной ловушкой для врагов клана Имри. Путь в Нижний двор лежал через железные ворота в задней стене, и, проезжая сквозь них, Гордон приготовился к бою.
Они въехали во двор. Шона стояла на верху лестницы.
Прохладное прикосновение ветра – предвестник бури, что зреет на горизонте. Подходящее сопровождение для возвращения домой. Впрочем, это не его дом, и не важно, сколько времени он провел, глядя на Гэрлох и мечтая о его прекрасной обитательнице.