Надо было вначале повязать белые повязки на рукав. Чтобы отличать своих.
— Вот, блин, — наконец произнес Ники, приходя в себя, — вместо чтобы бороться за светлое будущее, мы мочим друг друга.
— Хорошо сказано, — заметил Николай. — Если придать всему этому глубокий философский смысл. Интересно, а в этом котле человек уместится?
— Кого ты собираешься туда засунуть? — спросила Маша.
— Тебя.
— Вот уж спасибо. Не знала, что тебе нравятся вареные женщины, — добавила кокетливо.
— С чего ты взяла, что я собираюсь тобой полакомиться? — он улыбнулся. — А вот стенки у котла толстые. Нержавеющая сталь! — уточнил он таким тоном, будто произнес: «чистое золото».
Ники, кряхтя, поднялся и тоже подошел к котлу. Засунул внутрь руку и постучал костяшками пальцев по стенке.
— Выдержит прямое попадание, — согласился он.
— Смотря чего, — уточнил Николай. — Попадание смотря чего.
— Но я там задохнусь! — возмутилась Маша, заметив, что оба мужчины оценивающе смотрят на нее, словно снимают мерку.
— Все дело в клапане, — обнадежил Николай. — Тут есть клапан для выпуска пара.
Если его зафиксировать, то воздух будет поступать внутрь. Немножко воздуха, но тебе хватит.
— Вы хотите, чтобы я там спряталась?
— Вот именно.
— А вы оба? Вас обоих тем временем…
— Им нужен только я, — сообщил Ники.
— Зачем?
— Потому что я — единственный ключик к тому чемодану с деньгами.
— Чемодан с деньгами — это уже какой-то образ, — заметил Николай. — В том смысле, что символ.
— Да помолчи ты, — оборвала его Маша. — какой еще такой ключик?
— Не говори ей, — предупредил Николай.
— Почему?
— МЕНЬШЕ ЗНАЕШЬ, ЛУЧШЕ СПИШЬ, — сообщил он и огляделся, где бы это можно было начертать.
— Быстрее, — Ники прислушался к шагам в коридоре, и почти насильно подсадил Машу, чтобы она могла забраться в котел.
— Я боюсь замкнутого пространства, — застонала она, но крышка уже захлопнулась над ее головой…
ДОПУСТИМЫЕ ПОТЕРИ
Дверь выбило взрывной волной, и в ощеренном проеме показался похожий на гоблина воин. Маленькие черные глазки сквозь прорези в маске просканировали помещение.
Обладатель этих глазок машинально провел ладонью по лбу, словно стирая пот, хотя на голову была натянута шапочка-маска, и пот вытирать было бессмысленно.
— Первой в дверь входит граната, — пробормотал он золотое правило.
Обыкновенная операция по зачистке. Обладатель глаз-буравчиков только зачищать и умел делать. В том смысле, что именно это он умел делать лучше всего.
Наступательная граната предпочтительнее в городских условиях, в этих современных «крепостях», где стенки сделаны из говна.
Меньше риска, что случайным осколком, пробившим переборку, достанет и тебя.
— Во, реклама, а шуму-то, — сообщил он вслух невидимому собеседнику, глядя на покореженную посуду фирмы «Цептер» и тефлоновые сковородки, пробитые насквозь. — А гундят — ковыряйте только деревянной лопаточкой…
Внимание привлек электрический котел, корпус которого пострадал больше всего.
Именно такой котел, забираясь внутрь, приходилось ему драить на «учебке». В котле варили кашу под кодовым названием «кирза». Она и пахла, как поношенные сапоги. А, может, потому и пахла, что в котел залезали в сапогах.
— Проверь, — раздался позади приказ, и человек в шапочке-маске оглянулся на мужчину в добротном синем костюме и в точно такой-же шапочке-маске на голове.
— Проверь, — повторил мужчина в костюме и без оружия, — не прячется ли кто-нибудь здесь.
— Если бы и прятался, — хмыкнул воин.
— Все равно проверь, — приказал тот.
Мужчина в синем костюме вызывал у воина уважение. Он был заказчиком, он оплачивал работу пушечного мяса, и мог бы отсиживаться в розовой спальне. Но нет, он разгуливал по простреливаемому зданию, как будто плевать хотел на смерть.
— Здесь никого нет, — ударом ноги воин отбросил в сторону сваленную на полу посуду и заглянул под стол. — И здесь никого нет, — наигранно повторил он, распахивая дверцы шкафа, пробитые осколками. — И здесь никого нет, — он поднял вверх ствол автоматического оружия и, выстрелив, продырявил в нескольких местах жестяной вентиляционный короб. — Чисто.
Мужчина в дверях указал взглядом на электрический котел.
— И здесь, — воин поднял крышку, заглянул внутрь… и встретился взглядом с женщиной.
Она забралась туда, подтянув коленки к груди, и с ужасом смотрела на нависшего над ней воина в маске.
— И здесь никого нет, — спокойным голосом сообщил воин и захлопнул крышку обратно.
Убивать мужчин — это естественно, считал он, так задумано природой, самцы должны друг друга уничтожать.
Убивать женщин — извращение.
Воин презирал извращенцев…
— Так-таки никого и нет? — усмехнулся мужчина в синем костюме и шагнул вперед…
— Ники, — прошептал Николай, они вместе втиснулись в какой-то шкафчик, где хранился пожарный шланг и дряхлый огнетушитель, — теперь, когда мы стали так близки, кстати, убери локоть, он мне дышать мешает, так вот, теперь разъясни мне про «ключик». Про ключик к тому чемодану с бабками.
— Представь, я оказался посреди Альп…
— Уже представил, — вздохнул Николай.
— С документами этого, как его, двойника, и без копейки денег. Ну, то есть, копейки были…
— Альпийское нищенство — святое дело.
— В общем, понищенствовал и попал в госпиталь. В больницу, с переломами всех костей…
— Всех? И даже… — Николай округлил глаза.
— Везунчик…
— Смотря с какой стороны посмотреть…
— Короче, там меня и нашел юрист.
— Что еще за Юрист. Это какая-то бандитская кличка?
— Мой двойник создал фирму в Лихтенштейне, и швейцарского юриста назначил распорядителем. Юрист узнал, что я… то есть, он решил, что мой двойник, попал в больницу. Ведь я пользовался документами того типа. Перепутал Юрист, понимаешь? И, принимая меня за своего клиента, говорил со мной о всяких делах. В том числе и о чемодане, который мой двойник оставил в аэропорту.
— Чемодане с деньгами?
— Теперь все деньги, что находились в «забытом» чемодане, лежат на депозитарии в банке Цюриха. Стоит только предъявить свои права и забрать их в любой момент.
— Ты же не собираешься их прикарманить, — приторно заботливо поинтересовался Николай. — Это было бы равносильно самоубийству.
— Вот именно. Я ведь понимаю, что эти деньги принадлежат мафии.
— Красиво звучит — «ДЕНЬГИ МАФИИ, И ТОЛЬКО МАФИИ».
— Вроде как — «НЕ ВЛЕЗАЙ. УБЬЕТ», — подтвердил Ники. — И как только хозяин денег прознает, что у меня есть шанс их заполучить, меня убьют.
— А Интерпол? Ты бы мог обратиться в Интерпол, — с энтузиазмом предложил Николай.
— У меня в детстве черепаха была, ее Интерполом звали. Любила забираться под диван. Между полом и диваном, догадался, почему там прозвали?
— Значит…
— Я кое-что придумал. У меня было время подумать… Понимаешь, багаж записан на мое имя. В том смысле, что на имя двойника. Но ведь теперь я — вместо него. И он мне принадлежит, по швейцарскому закону, только мне, живому или мертвому. Тогда я составил завещание… — и он поманил пальцем Николая, собираясь сообщить ему что-то по секрету.
— Ну? — Николай с опаской приблизил ухо к его губам.
Ники долго шептал, и один раз закашлялся.
— То есть, все достанется твоему наследнику?! — вдруг воскликнул Николай.
— Моему генетическому наследнику, — Ники самодовольно улыбнулся. — Я зарегистрировал свое ДНК, соблюдя все формальности.
— Иными словами, ты не стал брать чемодан с валютой, а решил оставить его в наследство какому-нибудь родственнику?
— У меня нет родственников. Ни единого.
— Тогда…
— Есть только двойник.
— Но… У него ведь другое ДНК. Если, конечно, вы не близнецы, — тут он засмеялся.