Брэдшоу хотела бы, чтобы это была математическая задача. Она понимала математику. Она не понимала инспектора Флинн. Она покусала губу и приняла решение.
Она пересмотрела свои находки и стала репетировать, что сказать.
Ее открытие относилось к последней цели аналитического отдела по тяжким преступлениям – человеку, которого пресса называла «Камбрийский Сжигатель». Кем бы он ни был – они быстро догадались, что это мужчина, – он, кажется, не любил шестидесяти– и семидесятилетних мужчин. В общем-то, не любил настолько, что предпочитал их сжигать.
Брэдшоу изучала третью и самую недавнюю жертву. Отдел привлекли после второй. Они должны были не только устранять опасность, исходящую от серийных убийц и насильников, но и оказывать аналитическую поддержку всем отделам полиции, расследующим сложные или, казалось бы, лишенные мотивов преступления. Камбрийский Сжигатель определенно подходил по всем пунктам.
Поскольку огонь разрушал тела настолько, что они даже не были похожи на тела, вскрытие было не единственным подходом старшего инспектора Камбрии. Он обратился за советом в Отдел анализа тяжких преступлений. Они устроили возможность исследовать тело с помощью мультиспиральной компьютерной томографии. МСКТ была сложной медицинской процедурой. Она использовала перекрывающие друг друга рентгеновские лучи и жидкий краситель, чтобы создать трехмерное изображение тела. Она была предназначена для живых, но хорошо работала и на мертвых.
У отдела не было ресурсов на собственный аппарат для МСКТ – ни у одного из правоохранительных органов их не было, – но была договоренность, что при необходимости они могут оплатить использование аппарата, когда ситуация того стоила. Поскольку Сжигатель не оставлял никаких следов, старший инспектор был готов испробовать все возможное.
Брэдшоу глубоко вздохнула и позвонила Флинн.
К телефону подошли с пятого гудка. Слабый голос ответил:
– Да?
Она взглянула на часы, чтобы убедиться, что уже за полночь, перед тем как сказать:
– Доброе утро, инспектор Флинн. Как у вас дела? – Инспектор Флинн говорила ей не только о том, когда уместно звонить в нерабочее время, но и о том, что с коллегами следует быть вежливее.
– Тилли, – ворчливо отозвалась Флинн. – Чего ты хочешь?
– Я хочу поговорить с вами о деле, инспектор Флинн.
Флинн вздохнула.
– А ты не можешь звать меня просто Стефани? Или Стеф? Или босс? На самом деле мы не так далеко от Лондона, я бы согласилась даже на «шефа».
– Конечно, инспектор уголовной полиции Стефани Флинн.
– Нет… Я имела в виду, что ты могла бы просто… Ох, неважно.
Брэдшоу подождала, пока Флинн закончит, и затем спросила:
– Могу ли я рассказать вам, что я нашла?
Флинн застонала.
– Сколько сейчас времени?
– Тринадцать минут пополуночи.
– Продолжай. Это было настолько важно, что не могло подождать до утра?
Флинн выслушала, задала несколько вопросов и повесила трубку. Брэдшоу откинулась в кресле и улыбнулась. Она правильно сделала, что позвонила. Так сказала инспектор Флинн.
Флинн приехала через полчаса. Ее светлые волосы были спутаны. Лицо не накрашено. Брэдшоу тоже не носила макияж, но это был сознательный выбор. Она считала макияж глупостью.
Брэдшоу нажала на несколько клавиш и достала серию снимков.
– Они все на теле, – сказала она.
Затем она принялась объяснять, что сделала МСКТ.
– Она может опознавать раны и шрамы, которые могло пропустить вскрытие. Это особенно полезно, когда жертва была сильно обожжена.
Флинн знала все это, но позволила завершить фразу. Брэдшоу выдавала информацию в своем темпе, и ее не следовало торопить.
– На поперечных срезах видно не так много, инспектор Стефани Флинн, но посмотрите на это. – Брэдшоу показала составную картинку, на этот раз вид сверху.
– Что за?.. – пробормотала Флинн, уставясь в экран.
– Раны, – повторила Бредшоу. – Много ран.
– То есть вскрытие упустило много случайных рубцов?
Брэдшоу покачала головой.
– Сначала я тоже так подумала. – Она нажала на кнопку, и они изучили 3D-изображение ран на груди жертвы. Программа отсортировала казавшиеся рандомными шрамы. И все они складывались в единое целое.
Они уставились на финальное изображение. В нем не было ничего случайного.
– Что мы делаем теперь, инспектор Флинн?
Флинн сделала паузу, прежде чем ответить.