— Надо было, — согласно кивнул Клод, целуя в макушку.
Просто при нашей разнице в росте, когда мы спим рядом, я утыкаюсь носом в его грудь, а он в итоге вынужден разговаривать с пустым пространством над моей головой или, проявив заработанную за пять лет брака сноровку, нагнуться и чмокнуть меня в макушку.
— Но ты уже вчера вечером убивалась по тому, как там твоя малышка уснет без мамочкиной сказки на ночь. — ехидно добавил Клод. — И это при том, что мы в Синтре всего второй день.
Стыдно признать, тридцать четыре года (или тридцать три по паспорту) женщине, а чуть не заплакала, когда в аэропорту мама Клода держала на руках Рози, машущую вслед своим непутевым родителям, решившись уехать в Синтру в отпуск.
— Можно подумать, — ворчу я беззлобно, опрокидывая Клода на спину и устраиваясь на нем сверху. — что ты вчера не названивал в свой орден, требуя приставить охрану в числе десятерых человек к дому миссис Арчибальд, чтобы те приглядели за Роуз.
— Мне положено беспокоиться, — хмуро отозвался Клод, придерживая меня за талию и все время норовя съехать руками ниже… — я, как ее отец, прекрасно знаю, что Розалинда пошла в мать, крайне неугомонную, вечно ищущую себе приключений женщину.
— А тебя никто не заставлял пять лет назад подло, коварно, жестоко организовывать мое похищение, — нависая над ним, выдохнула я в его губы.
— Если бы не это подлое, — поцелуй твердых, но нежных губ. — коварное, — еще один. — жестокое, — очередной щемительно-сладкий поцелуй. — то ты бы никогда не согласилась выйти за меня.
В чем-то любимый муж был прав. Если бы тогда он не подговорил Агустини и двух своих хороших друзей похитить начинающего, но успешного адвоката в лице меня, то не было бы ни этой свадьбы, ни малышки Рози, ни еще одного сокровища, о котором Клоду еще только предстоит узнать.
Нет, ну а что? Вот скажу я заботливому и трепетному мужу, что снова беременна, и мы в очередной раз поругаемся. Клод будет настаивать на том, чтобы я бросила практику адвоката, наняла в свое агентство побольше юристов, взамен мне, а сама переехала в наш загородный дом, воспитывала подрастающее поколение и ждала трудоголика-мужа.
А я с этим категорически не согласна. За то время, что я работаю адвокатом, я поняла, что моя карьера делает меня по-настоящему счастливой. Я нашла себя в этой профессии! А люди, которые стали моими постоянными клиентами? Куда они пойдут, если я по-прежнему единственная, кто не боится возражать Инквизиции?
Да и то, какой большой скачок сделала моя карьера адвоката за последние года, внушает надежду на светлое будущее. Я открыла свое агентство, наняла сорок профессионалов и новичков, которые успешно практикуют свою деятельность в рамках моей юридической компании «АРБЛОП».
Да, кстати, название — это отдельная история. Объединить Арчибальд-Бланд-Оплфорд пришло в голову Джейсону, которому надоело слушать мое нытье по поводу того, что я не знаю, как назвать компанию. Но он не жаловался, потому что у нас дома он мог спокойно пить кофе, пока с его сыном возится трепетный маршал Инквизиции, или просто дядя Клод.
— В конечном счете все равно бы согласилась, — пожала я плечами, бессовестно устраиваясь спать на груди Клода. Ему не тяжело, он мне сам говорил, а я вот в восторге от того, как он дышит. Звук такой обалденный, глубокий. Я прямо чувствую, как расправляются его легкие.
— В таком случае, я просто ускорил процесс. — усмехнулся он, послушно меня обнимая. — И ты была не особо против.
Шутка ли? Я когда узнала, что это устроил Клод, разбила об его голову вазу, а затем закрылась в одной из комнат его загородного дома. И действительно просидела бы там всю жизнь, ели бы маршал Инквизиции не пришел объяснить, что любит меня. Полюбил сразу же, как только увидел испуганную, хрупкую девушку, практически скатившуюся по лестнице в попытке убежать от наследника Арчибальдов, но гордо отказывающуюся от помощи.
Клод тогда сказал много всего, окончательно уничтожив во мне обиду. А на следующее утро мы устроили свадьбу, прямо на берегу озера. Пригласили только самых близких: родителей, друзей и тех, без кого бы этого знакомства просто не было. Даже Калеб присутствовал, уговаривая растроганного Илдвайна не рыдать.
Организовать за один вечер свадьбу было непросто. Мало того, что Клоду пришлось угрожать священнику арестом, если он нас не поженит, так еще и свадебное платье мы выбирали вместе, игнорируя примету, и по каталогу. Когда Ванесса узнала об этом, ее чуть удар не хватил. Назвав нас идиотами, грозная дизайнер за пять часов создала мне платье, заставила своих лучших швей сшить его и доставила в загородный дом. Герой, а не женщина!
Миссис Арчибальд тоже довольной не выглядела. Нет, она была рада женитьбе сына, но откровенно недоумевала к чему такая спешка. Правда, это ей не помешало угрожать флористам, дизайнерам, поварам и официантам, чтобы те в обязательном порядке явились и сделали все на высшем уровне.
Чего уж там, даже Габриэль приехал, вырвав время из плотного графика президента. Ох, главное не забыть о сегодняшнем ужине с ним. Постоянные встречи с Габриэлем, кстати, исключили любой намек на официальный тон. Заботливый дядюшка так любит Рози, что бывает у нас чаще, чем сам Клод. Хотя он очень старается бывать дома как можно чаще.
Так вот, Габриэль приехал на свадьбу, но не один, а вместе с Леонардо! Статной наружности мужчина был безукоризненно вежливым, но тет-а-тет меня с ним все равно не оставлял. Клод объяснил это тем, что все и так ожидали моего побега, поэтому лишних поводов давать не хотели.
Зато свадьба прошла великолепно! Нас обвенчали на закате, на берегу озера под песню Фрэнка Синатры. Пока гости недоумевали над выбранной музыкальной композицией, я не могла сдержать счастливый смех, глядя в хитрые глаза Клода.
И плевать, что не было прически, абсолютно безразлично отсутствие макияжа и маникюра, красивых туфель или прочей мишуры, вроде бутоньерок. Я все равно была самой счастливой невестой, превратившейся ровно за двадцать четыре часа в жену. А какие фотографии вышли — закачаешься!
На свадебное путешествие мы улетели в Прованс, где провели восхитительный месяц. И возвращаться домой не было никакого желания. Поэтому, мы чуток подзадержались…
Вернулись только, когда позвонил Агустини и взмолился о возвращении Клода. Держать под контролем целый орден Инквизиции мог пока только мой любимый муж, хотя и Агустини отлично справлялся. Но истинная причина нашего приезда в столицу заключалась в одном маленьком сюрпризе, который выдавал мой обозначившийся животик.
Наши родители ликовали! У Рози оказалось три любящих бабушки и два деда, которые кинулись наперебой скупать прилавки с детскими вещами, игрушками, кроватками, стульчиками…Честное слово, лучше бы они этого не делали. К концу девятимесячного срока у Рози одежды было больше, чем у нас с Клодом вместе взятых. А мне, между прочим, самой хотелось покупать подгузники-ползунки.
Клод посмотрел на насупленную меня и, отсмеявшись, вынес родственникам строгое внушение, заявив, что я сама хочу поиграть в дочки-матери. Я честно просидела с Рози полтора года в декрете, а потом мы наняли малышке няню. Необходимость в моем постоянном присутствии пропала, и я вышла на работу.
Вечер в нашем доме превращался в сплошные сюсюканье и улюлюканье. Приходили мы с Клодом с работы и начисто забывали нормальный язык, переходя на диалект диких папуасов, состоящих из сплошных: «Какая ма-асенькая, утю-тю, малю-юсенькая, у-у, пивет-пивет, а-а». Видели бы нас, грозных маршала Инквизиции и независимого адвоката, наши враги и клиенты. Офигели бы, точно вам говорю.
— Так тихо, — прошептала я, устав от препирательств с любимым мужем. — слышно, как море шумит…
Клод, заметив смену моего настроения, подтянул меня повыше, уткнувшись носом в мои волосы. И стало так покойно, что плохие мысли, махнув на прощание ручкой, строем покинули мою голову.
О чем тут можно думать, когда сказка обрела реальность?