— Но тебя останавливает то, что я участница отбора? — почти шепотом спросила я, потому что голос куда-то пропал.
— Останавливает, — произнес Шайран, тоже переходя на шепот. — Но я все решу, Вика. Решу.
На какой-то миг я позволила себе это почувствовать. Поверить, будто он действительно все решит. Может быть, не придется больше участвовать в отборе. Может, не придется идти до финала, бороться за каждый свой день, проведенный здесь. Как было бы хорошо, если бы Шайран все решил. Переложил эту проблему на свои плечи, пообещал, что Земля не окажется в лапах ненасытных энергетических вампиров.
Так хотелось в это поверить. Но миг слабости прошел. Еще ничего не решено. А значит, пока ничего не меняется.
Шайран отстранился, снова сел в кресло. И только горячие огоньки, сохранившиеся на дне его глаз, напоминали о данном только что обещании.
— Что Демиургам от нас нужно? Зачем им Земля? — спросила я, прерывая молчание.
— Ты ведь ничего не знаешь о Демиургах?
— Наверное, нет. Предпочитаю узнавать точную информацию, а не строить предположения по паре прочитанных фантастических книг.
— Да, ты ведь читала эротику, — усмехнулся Шайран. — Страшно представить, что вытворяли Демиурги в таких книгах.
Я все же смутилась. Нет, если б разговаривала не с Шайраном, я могла бы продолжить шутку. Но ведь это Шайран! Не могу шутить с ним на тему эротики, потому что сразу становится подозрительно жарко. И волнующе…
— Страшно представить? Драконы столь сдержанны в постельных утехах?
Ну черт. Не удержалась. Кажется, начинаю краснеть.
Шайран прикрыл глаза и неожиданно бархатистым голосом спросил:
— А тебе так не терпится узнать, на что способны драконы?..
Когда он снова открыл глаза, они горели жарким огнем, а зрачки стали вертикальными.
Стоп. Все, хватит! А то так договоримся еще…
— Так что там насчет Демиургов?
— Демиурги живут не так, как мы. У них есть свои миры, где они обитают сами. Есть миры, в которых они ставят свои эксперименты. Как правило, это новые миры, которые Демиурги недавно создали.
Шайран говорил, а мне не верилось. Просто трудно представить, осознать, что существуют подобные существа, которые могут создавать целые миры при помощи своей магии.
— Но у них нет правителя, одного на всех. У них не государство — Дом. И в каждом Доме есть старший, тот, кого слушаются остальные члены Дома. Каждый Дом владеет несколькими мирами и может творить в них что заблагорассудится. А к нам они не лезут. Эти миры не считаются частью Объединенных Миров. У нас Демиурги, конечно, появляются, мы с ними общаемся. Но живем все же обособленно. У них свои миры, у нас — свои.
— И они хотят, чтобы Земля стала одним из их миров?..
— Кто-то из них, — Шайран кивнул. — Или один Демиург, или несколько. А может быть, целый Дом.
— Но зачем?! Для своих экспериментов?
— А этого я, Вика, не знаю. Мы попытаемся выяснить, но пока сказать не могу.
— А Фиастрея, она…
— Она непричастна. Фиастрея — Глава Дома, одного из десяти самых могущественных и сильных. Ей никакого толку от еще одного мира не будет. Нет. Скорее всего, Землей заинтересовался кто-то из слабого Дома, у которого мало миров. Но и даже в этом случае непонятно, зачем им Земля. Все же… масштабы несоизмеримы. Для Демиурга любой мир — лишь песчинка.
Шайран поднялся, добавил уверенно:
— Мы выясним и во всем разберемся. Не переживай.
— Спасибо, — я тоже поднялась. Не хотела провожать его сидя.
— За что?
— За то, что рассказал все это. Я ведь… просто землянка, — я грустно улыбнулась.
Шайран протянул руку и легонько погладил мою щеку.
— Ты не просто землянка, — сказал он мягко.
Ответить ничего не успела. Вспышка портала — и я осталась в комнате одна.
Глава 2
Темнота. Я парила в этой темноте, а в ней вспыхивали искорки света. Вот одна зажглась, холодная, серебристая. Совсем далеко. Вот другая — чуть поближе и потеплее, с мягким бежевым отливом. Какое-то время я чувствовала спокойствие, даже умиротворение. Так приятно было парить среди постепенно загорающихся искорок света, которые в каком-то неведомом, но манящем танце кружатся вокруг меня. А потом это началось снова.
Грязно-розовая лента пронзила мое сердце. Я вскрикнула, но с губ не сорвалось ни звука. Здесь царила абсолютная тишина. И в этой тишине одна за другой меня пронзали грязно-розовые ленты. Как тогда, после лабиринта. Только, наверное, немного тоньше и бледнее почему-то. Боли от этого меньше не становилось. Я беззвучно кричала, извивалась, пыталась вырваться. Щит призвать в этом странном месте почему-то не получалось. А когда ленты заняли свои места, пронзив буквально все тело, из меня начали вытягивать силы…
Я проснулась, почти задыхаясь. Сердце колотилось как сумасшедшее, меня потряхивало, а лоб покрывали капельки пота. Опять этот проклятый сон! Опять после него тело дрожит от слабости, и даже дышать тяжело, словно грудная клетка резко сделалась неподъемной или, может, просто все силы закончились.
Не в первый раз просыпаюсь так посреди ночи. Это началось с того происшествия в лабиринте. Кто бы мог подумать, что мой организм так кошмарно отреагирует на этот стресс. Нет чтобы успокоиться немного, расслабиться. Надо каждую ночь устраивать мне жуткий кошмар, после которого, к тому же, настолько паршиво, что удавиться хочется.
Одно хорошо — просыпаюсь от этого ужастика посреди ночи. Полежу немного, снова засну — а наутро уже лучше, только неясная тень остается, гложет неприятными воспоминаниями. Но хотя бы от усталости не валюсь. Успеваю, наверное, восстановиться.
Понимаю, прошло еще очень мало времени. Но если так будет продолжаться, мне придется выпрашивать в лечебном корпусе какое-нибудь успокоительное!
Представила. Ну да, прихожу к врачу. Говорю, мол, дайте успокоительное. А тут камера подлетает — и в следующем выпуске показывают, что одна из участниц, которая и без того была опасна для окружающих, к тому же, окончательно рехнулась. Шикарно!
Видимо, придется как-то самой с этим справляться.
Побрызгав на лицо и шею водой из графина, перевернулась на другой бок и наконец заснула спокойным сном без сновидений.
Еще за завтраком удивилась, как мало нас стало. Пыталась посчитать. Не знаю, получилось верно, или все же сбилась, но выходило, что всего четырнадцать участниц. И это вместе со мной!
Как так? Неужели все остальные завалили испытание? Хотя, может, просто не захотели идти завтракать?..
Оставшиеся на отборе девушки недоуменно переглядывались, искали знакомые лица и некоторые не находили. Неужели столько среди нас оказалось маньячек, готовых отправить других на смерть, лишь бы победить? Хотя о чем это я. Отправить на смерть, преднамеренно в этом поучаствовав — одно. И совсем другое — просто не оказать вовремя помощь. К сожалению, Литара осталась. Вот от кого я не ожидала. А с другой стороны… может быть, она просто сильна в ментальной магии? Может, она умеет определять, в наведенном сне мы находимся, или в реальности? Это бы все объяснило. А может, дело в том, что я просто к ней слишком предвзято отношусь. Наглая стерва, которая постоянно норовит облить меня грязью, вовсе не обязательно должна быть маньячкой.
Завтрак сегодня многие закончили раньше обычного. И я в их числе! Потому что не терпелось увидеть свежий выпуск отбора.
— Ты бы видела это! Ты бы видела… Они там все… Какой кошмар! Хорошо, что мне досталась ты, а не одна из этих… Какой кошмар! — причитала Эйва, когда я вернулась в свои покои.
Похоже, она успела посмотреть.
— Это кошмар, Вика! Кошмар, — потрясая руками, Эйва воззрилась на меня круглыми, слегка выпученными глазами. Тряхнула головой. — Не могу больше этого видеть.
Феечка развернулась и улетела в спальню. А я поспешила забраться с планшетом на диван. Ну что ж, посмотрим!
Это был кошмар… Самый настоящий.
После просмотра видео с вылетевшими участницами я некоторое время бездумно сидела на диване, глядя в противоположную стену.