Черт! Гришаня!
Гришаня уже сбросил рубаху и выглянул наружу. Да, хорошо ему вчера досталось… Окно выходило на задний двор и, судя по довольной роже оглянувшегося Гришки, на заднем дворе никого не было.
— Не думай, Олег Иваныч, я тя не брошу, — успокоил Гришаня, поцеловал висевший на груди серебристый крестик, размашисто перекрестился и с помощью Олега с трудом протиснулся наружу…
— Держи-ко, боярин! — заглянув в избу, он протянул Олегу нож. — Я уж тут чем-нибудь разживусь…
Входная дверь распахнулась от резкого удара ноги. На пороге возникли ушкуйники во главе с козлобородым Митрей. Их было трое, включая самого Митрю, все в кольчугах и с мечами. Увидев Олега, Митря опасливо попятился.
— Вяжи яво, робяты!
«Робяты», усмехнувшись, вложили мечи в ножны и молча, с этакой наигранной ленцой, направились к Олегу Иванычу. Усмехались они зря.
Схватив ухват, Олег с ходу вырубил одного. Остальные выхватили мечи. Поздновато спохватились, парни! Ухват хоть и не шпага, но и вы фехтовальщики никакие! Ан гард? Эт ву прэ? Готовы к бою?
Видно — не очень.
Оставшиеся на ногах бандиты несколько обескураженно ретировалась в сени и принялась совещаться…
Получив передышку, Олег Иваныч усмехнулся и быстренько связал валявшегося под столом ушкуйника его же разноцветным поясом. Однако эти психи весьма буйны. Что ж, придется поучить их уму-разуму, раз поблизости нет санитаров!
Два меча и нож! Неплохо, хотя лучше б один ПМ.
— Слышь, шпынь, а где дружок-то твой? — тряся козлиной бородкой, заглянул в горницу бомж Митря.
Ничего не говоря, Олег Иваныч схватил с полки глиняную крынку со сметаной и запустил ее в ненавистную рожу. Жаль, не попал! Однако Митря в испуге убрался. Правда, вскоре заглянул снова.
— Не серчай, батюшка, — льстиво проговорил он, — ты ведь-то нам и не нужон! Иди себе куда шел, а?
Олег Иваныч схватил с полки другую крынку. Не очень-то он доверял всем этим сумасшедшим. Хотя, наверное, на переговоры пойти стоило. Потянуть время.
— Эй, крэйзи пипл! Подь сюда!
В приоткрывшейся двери вновь возникла физиономия Митри.
— Ты не меня ль зовешь, батюшка?
— Тебя, тебя! Значит, так: сейчас все отходите к воротам, к тем, что мне вон в то оконце видно. Я спокойно выхожу и иду «куда шел». Вам ведь это нужно, убогие?
— Угу, угу, — фальшиво улыбаясь, закивал Митря. — Счас уходим, батюшка!
— Тамбовский волк тебе батюшка, — пробормотал вдогонку Олег Иваныч.
Однако надо было что-то решать. Было бы крайне неосторожно выходить на открытое пространство, подставляясь под возможные стрелы. Но другого способа покинуть не слишком гостеприимную избу Олег не видел. Что ж, остается ограда. Не такая уж она и высокая.
Выскочив из избы, Олег Иваныч резко свернул в сторону и одним махом перевалил через двухметровые колья ограды, краем глаза увидев изумленные лица маячивших у ворот «шильников».
Он приземлился не очень удачно, чуть было не подвернул ногу — сказывалась кабинетная жизнь и отсутствие ежедневных тренировок. Присев, он осторожно ощупал голень. Болит, но особых проблем нет. Значит, так…
— Сиди где сидишь! — раздался чуть в стороне грубый насмешливый голос, и в поваленный ствол дерева напротив Олега впилась стрела.
Они оказались умнее, чем он думал, эти бомжы-психи. Выставили окружение по всему периметру усадьбы. Но как же прошел Гришаня? Повезло? А может, и не прошел, может, лежит, связанный, на днище большой лодки, куда сейчас вели Олега.
Сидевший у костра Тимоха Рысь ощерил зубы — увидел пойманного, погладил сломанную руку и сделал повелительный жест ушкуйникам. Без лишних слов те подтащили пленника ближе к лодке и вопросительно уставились на своего предводителя.
— Вяжи к дереву, — махнул рукой тот. — Опосля поговорим. Пока пообедаем.
Высокая корявая береза с толстым стволом и кривыми, почерневшими от времени ветками росла у самой тропки. Сноровисто привязав Олега, ушкуйники отошли к костру, оставив сторожа — молодого парня с круглым, словно бы вечно удивленным лицом и рачьими, навыкат, глазами.
— У, вражина! — сторож беззлобно пнул пленника ногой в живот и, найдя место посуше, уселся на траву.
Олег Иваныч попытался пошевелить руками — куда там, вязали на совесть! Интересно, что им от него надо, если, конечно, отмести мотивы личной мести. Впрочем, и этого вполне хватало, чтобы отправиться на тот свет, и, вполне возможно, по частям. Подобная перспектива его устраивала не очень. Радовало лишь то, что Гришани нигде видно не было. Хотя с ним могли разделаться и раньше, да и что сможет сделать один подросток против полутора десятков вооруженных до зубов головорезов? Олег Иваныч вдруг поймал себя на мысли, что перестал рассматривать злодеев, как и Гришку, в качестве пациентов палаты номер шесть. Привык, что ли? Да и, если отбросить весь этот псевдосредневековый антураж, эти ребята не очень-то походили на сумасшедших, даже и на бомжей уже как-то не тянули. А вот на каких-нибудь братков на отдыхе — вполне. Вот только баб почему-то с ними не было. А может, и в самом деле есть клад? Не зря ведь Гришаня ему голову морочил всякими ключниками. Как там его? Онисифор, кажется… инок…
В голове быстро созрел план, и когда, сытно отрыгивая после еды, к нему подошел Тимоха Рысь в сопровождении козлобородого Митри, Олег Иваныч уже был полностью готов к беседе.
— Што, шпынь ненадобный, погутарим? — Тимоха вытащил из-за пояса нож. — Сперва я тебе гляделки выколю, а уж опосля…
Он придвинулся ближе, нагнулся, с ненавистью вглядываясь Олегу в лицо. Пленник ощутил смрадный запах, шедший изо рта бандита. Тимоха поднял нож, и торжествующая ухмылка исказила его лицо, ухмылка садиста и психопата!
— А ты об иноке Онисифоре ничего не хочешь услышать, Тимоша? — как ни в чем не бывало поинтересовался коварный Олег Иваныч.
Разбойник вздрогнул, подозрительно уставился на жертву, но нож не опустил, так и держал у лица пленника.
— Так вот, о злате, — нарочито громко продолжал Олег, и Тимоха тут же зажал ему рот своей огромной ручищей.
— Молчи, молчи, черт, — злобно прошептал он и обернулся к ушкуйникам, с любопытством обступившим березу с пленником.
— Что столпилися, ангелы мои? — ласково произнес Тимоха и так зыркнул на своих людей, что те попятились. — А ну быстро готовить лодью, упыри чертовы! — выругался он. — Ишь, стоят тут, уши развесили… Пшли!
Ушкуйники разбежались, остался лишь один Митря Козлиная Борода.
— У меня от него секретов нетути, — кивнул Тимоха. — Ну, реки про Онисифора-то!
— В общем, так, атаман, дело это серьезное и не всякому по силам, — Олег Иваныч мысленно поаплодировал себе и чуть было не расхохотался, увидев до крайности заинтересованные рожи ушкуйников. — Короче, Онисифор не так просто искал, — еще тише зашептал он. — Был у него план, карта…
— Я ж те грил, Тимоха, грил! — всплеснул руками Митря. — Карта! Чертеж Обонежский…
— Берег он ее пуще зеницы ока, Онисифор-то, даже мне отксерить не дал, не говоря уж о Гришке-отроке, а как почуял нехорошее…
— Спрятал!!! — эхом продолжили разбойники.
— Молодцы, верно мыслите! — одобрительно кивнул Олег Иваныч. — Схоронил в тайном месте. Только без меня вам ее не найти, карту-то, уж больно место то дикое.
— Покажешь — умрешь легко, не сумлевайся, — поощрительно улыбнулся Тимоха. — Ножичком по горлу и… — ушкуйник засмеялся.
— Вы меня убивать-то не торопитесь, — поостерег разбойников Олег Иваныч. — Всегда успеете, ежели что. А я еще много всяких разных тайн знаю. Вот бы к вам в банду?
— В какую еще банду? В ватагу, что ль? Ин ладно, — отряхивая с колен землю, решил Тимоха. — Покажешь, там видно будет. Может, и возьмем в ватагу-то. Дерешься-то ты хоть куды! — Он повернулся к копошащимся у лодьи ушкуйникам: — Эй, отвяжите его. Только покамест руки не ослобоняйте. Пока так походишь, милок, а дале… дале поглядим.
«Ну вот, уже лучше», — подумал Олег Иваныч, шагая под пристальными взглядами конвоиров. Позади шли Тимоха и Митря.
— Не верю я ему, ой не верю, — тихо шептал Митря. — Убить его надоть, как чертеж найдем, убить!