Несколько секунд Фридрих Вильгельм I находился в задумчивости, положив подбородок на набалдашник своей клюки. Затем прусский король резко вздернул голову и, посмотрев в мальчишеские глаза Петра Алексеевича, ответил:
— Мой русский друг, королевство Пруссия готово передать город Висмар, взятый прусско-датскими войсками, во владения герцога Мекленбургского в качестве приданого русской принцессы Катерины Ивановны. Но и со своей стороны у меня к вам, мой друг, имеется маленькая просьба.
В нескольких словах Фридрих Вильгельм I рассказывает о поношениях, устроенных войсками Аникиты Репнина прусскому реджименту, недавно проходившему через город Данциг. Солдат и офицеров реджимента оскорбляли поносными словами, бросали в них гнилыми яблоками, останавливали на каждом шагу и требовали разоружиться. Я хорошо помнил, что когда генерал Репнин рассказывал пьяненькому Петру Алексеевичу об этом случае, то тот от удовольствия ржал во все государево горло. Но в сей момент глаза Петра Алексеевича извергали молнии по поводу несправедливого поношения армейского подразделения содружественной армии, он грозил Репнина разжаловать в рядовые.
Таким нехитрым образом разговор монархов сам собой перешел на разговор об армиях, об их различиях в устройстве и обучении солдат. Петр Алексеевич в течение целого часа распевался курским соловьем по этому поводу. Одним только этим вопросом Фридрих Вильгельм I навсегда завоевал сердце сорокачетырехлетнего государя Петра Алексеевича, сделав его навсегда своим верным другом. В ходе соловьиного пения государя о состоянии нашей армии и флота прусский король временами прерывал его трели весьма дельными вопросами, свидетельствующими о том, что он хорошо изучил характер Петра Алексеевича и отлично подготовился к этой встрече.
В ходе беседы Фридрих Вильгельм I доверительно сообщил нашему государю, что королевство Пруссия готово вступить в антишведскую коалицию, готово выставлять свои войска против шведов. Что Пруссия готова хоть сию секунду подписать договор с Россией о мире и дружбе и о сохранении друг за другом завоеванных их войсками шведских территорий и областей. По многим вопросам Фридрих Вильгельм I считал, что Россия занимает правильную позицию, от которой ей не следует отступать в отношениях с другими коалиционными союзниками.
Государю Петру Алексеевичу настолько понравились эти слова прусского короля, что он не утаил и рассказал ему о том, что коалиция в настоящую минуту собирает войска для десанта и для вторжения на территорию Швеции, чтобы силой заставить шведского короля Карла XII прекратить войну и признать свое поражение. Но многое будет зависеть, как отметил Петр Алексеевич, от позиции по этому вопросу, занятой датским королем Фридрихом IV, с которым он только что встречался и договорился о совместных действиях в ближайшее время. Главное заключалось в том, сможет ли Фридрих IV собрать столько купеческих кораблей, чтобы взять на борт десант в семьдесят тысяч солдат.
Фридриха Вильгельма I эта информация, полученная от нашего государя, сильно заинтересовала. Он поднялся на ноги и пару минут ходил по залу, разминая ноги и о чем-то размышляя. Петр Алексеевич все это время оставался в своем кресле, но закурил свою голландскую курительную трубку, заполнив залу смрадом дешевого матросского табака. Временами делая очередную затяжку табачным дымом, он с глубоким интересом посматривал на прусского короля. По всему чувствовалось, что сама встреча, полученный результат и ее таинственность нашему государю чрезвычайно нравились.
Прусский король молча вернулся в свое кресло и, взяв серебряный колокольчик, лежавший на столике у него под рукой, легонько позвонил. Неизвестно откуда вынырнул лакей в ярко-красной ливрее и, низко склонив голову, замер перед королем. Фридрих Вильгельм I на немецком языке бросил пару слов, лакей тут же растворился в той же неизвестности, откуда и появился.
Я же могу утверждать только одно, что через ту единственную дверь в эту залу переговоров, которую я в целях безопасности государей лично подпирал своей спиной, этот лакей не проходил. По выражению лица Андрея Остермана я также сообразил, что тот ничего не понял из того, что именно прусский король только что приказал лакею, хотя немецкий язык был ему родным языком.
Через секунду Андрюшка снова приступил к работе и стал переводить то, что Фридрих Вильгельм I хотел рассказать нашему государю Петру Алексеевичу.
Прусский король прямо, без дипломатических выкрутасов заявил о том, что в это время, по его мнению, было бы чрезвычайно опасно высаживать коалиционные войска на укрепленное побережье Швеции. Что, принимая это обстоятельство во внимание, а также то, что датский король плохо держит свое слово и находится под англо-голландским влиянием, по всей вероятности, прусские войска не смогут принять участие в этой операции.