Ефим, не умеряя скорости, выбежал за стеклянную дверь к вешалке и вернулся со своим дешевым пальто свиной кожи. Пакет, выуженный из клеенчатого мешка, изображавшего внутренний карман, выглядел подозрительно тонким.
Ефим перехватил мой взгляд.
— Полностью. Эквивалент пяти тысяч долларов в немецких марках крупными купюрами, — сказал он. — Хотя я и вправе отказать тебе в выплате. Это мой источник назвал гостиницу, где Чико устроил логово. Поезжай и любуйся на него на свои, а не на народные!
Я вскрыл пакет и пересчитал деньги. Тщательно и демонстративно, для Шлайна.
— Поеду и полюбуюсь. И ты сам понимаешь, в другом месте. Гостиница «Палас» — промежуточное лежбище… Не из её вестибюля Чико отправится послезавтра убивать Бахметьева. Я могу отсюда позвонить своему источнику? спросил я.
— Это сделает Марика… Марика! Марика!
Он хотел узнать номер абонента.
Ефим и Марика светились от удовольствия взаимного общения. Глядя на парочку, невольно думалось, что они не просто переспали, а пребывают в медовом месяце. Как они поступали с протезами Марики в постели, хотелось бы мне знать?
На курорте в Паттайе, близ Бангкока, двое одноногих, обнявшись, гоняли на одной паре водных лыж. Парочка обедала в пивном ресторане «Слон-Блондин» и раздражающе хохотала… Одноногие перестали быть двуногими после того, как попались на мину-ловушку в бронированном предбаннике сейфовой комнаты алмазной гранильни на бангкокской Силом-роуд. Отбывать срок они начинали в госпитале самой вместительной в мире таиландской тюрьмы Бум-Буд, а подлечившись и получив протезы за счет казны, немного насладились свободой под залог. Прокуратура полагала, что с одной конечностью далеко не убежишь, и совершенно напрасно… Когда я выследил их в Новой Зеландии и вытащил оттуда, моя лицензия «практикующего юриста» стала бессрочной. Как и угроза мести. Отчасти последнее и привело меня к Ефиму Шлайну в тогдашнее советское посольство в Бангкоке…
Я вскользь подумал, что не имею никакого представления об интимной стороне существования Ефима Шлайна. Он не вел разговоров о женщинах, шнапсе, охоте или спорте, не играл в шахматы, как большинство его коллег, во всяком случае, со мной. И это мне нравилось. Но чем же заполнялась его личная жизнь?
— Марика, — сказал я, — номер телефона сорок три восемнадцать двадцать. Попросите хозяина, скажите, что вчерашний гость желает придти ещё раз. Что все приготовлено.
Ефим перестал бегать, пока она разговаривала с Гаргантюа Пантагрюэличем. По телефону, номер которого, я уверен, никакого отношения к логову в лохусальском бору не имел.
— А после обеда у вас считается в котором часу? — спросила Марика. Потом она закончила разговор, положила трубку и, повернувшись к Ефиму, сказала: — Господин Шемякин должен вернуться в пансионат. За ним приедут после обеда, около трех…
— Услышал? — спросил Ефим. — Дополнительная экипировка потребуется?
— Хороший вопрос, — сказал я. — Давно ожидаемый.
Ефим улыбнулся Марике.
— Я принесу ещё пирожок, — оповестила она и выплыла из салона.
— Инвентарь следующий, — сказал я. — Бинокль. Фотокамера с телеобъективом, непременно «Яшиха». Снайперка «Галил», израильского производства, с сошками…
— Почему «Галил»?
— Легко достанешь. Сто пятьдесят штук эстонская армия купила в девяносто третьем. Двадцатизарядная. Тяжелый ствол с пламегасителем и телескопические сошки. Плюс две коробки патронов, мне нужны американские «эм-сто-восемнадцать» или бельгийские «эф-эн» с одиннадцатиграммовой пулей…
— Когда?
— К ночи… Еще не все. Мне нужен швейцарский «ЗИГ-Зауэр пи-двести-двадцать-восемь», двойного действия, тринадцатизарядный.
Ефим что-то рассчитывал на карманном калькуляторе.
— Иное нельзя? Я про парабеллум…
Я не хотел иного. «ЗИГ-Зауэр» ложится в ладонь, как рука любимой девушки. Прицеливание обеспечивается, как говорится, инстинктивно. Кистью чувствуешь цель, словно дотрагиваешься…
— Здесь трудно достать… и дорого обойдется.
— Ефим!
Мне показалось, что он посмотрел на меня без обычной брезгливости.
— Ну, хорошо. Позвони сюда. Я приготовлю.
— Еще момент. Напоминание, — сказал я, не особенно надеясь на хорошие новости.
Ефим перекинул мне на колени компьютерную распечатку:
«О.П. Махмадов — г.р. 1969, м.р. Баку. Херсонское мореходное училище, 1984–89. Бакинский ГУ, юр. ф-т, 1988–93. Москва, Востряковское кладбище, подсобный рабочий ритуальной бригады, 1996–99. Выбыл.