— Сильнее Дамблдора?! — выдохнул Флитвик.
— Да. И он… он растворяется, он жертвует собой, чтобы… чтобы стать таким, каким он сам себя считает. А Альбус… Он там, в глубине, и тоже начинает растворяться, но… Даже представить не могу, как эти двое договорились! И еще они тратят свою магию, чтобы стать тем, кем они оба хотят. Ребенком. На это уходит масса сил.
— Он потеряет магию?
— Он станет сквибом?
— Нет, останется магом. Не такой силы, как был, но… очень необычным. Это… плата. За слияние. За то, что они не хотят расстаться, — Милорд пожал плечами. — Я так понял, но не знаю, насколько это правда.
— А ты бы перегрыз себе ногу, попав в капкан? — Дамблдор внезапно открыл глаза, и по одному его острому взгляду все поняли, что вот он — директор. И замерли, схватившись за свои палочки.
«Вернулся», — подумала половина присутствующих.
«Всплыл», — подумала другая половина.
Он приподнялся, опираясь на подушки, и продолжил, обращаясь к Тому: — Я в капкане. Вы толкнули меня туда, но… этот капкан я… я сам его сделал. И я нашел другой выход из него. Мы нашли. Пусть выйду и… не я.
«Директор в своем репертуаре, — подумал Флитвик. — С какого уха начать сматывать?»
— Старый враг… — Дамблдор смотрел Тому в глаза, — ты тоже уже не тот, кем был, я это видел. Когда ты гулял в моем разуме, я был в твоем. Это не ты. Не Том Реддл. Милорд, ты не почувствовал, — он довольно усмехнулся, но было видно, как ему трудно говорить. — У тебя оказался другой путь. Я… рад. Войны не будет. Ты же и не допустишь. Хозя-а-ин.
— А вы, коллеги, — он повернулся к остальным. — Не ожидал, не ожидал… Не верил своему альтер эго до последнего. А ведь он помог мне сохранить себя после подселения Отца Жозефа…
После этих слов профессора беззвучно ахнули.
— Он тогда выложился, едва не потратил все силы, но помог. Том, ты это тоже видел? Нет? Возьмешь воспоминания, посмотрите, каким я был… молодым идиотом. Там… много полезного. Мне осталось немного, еще пара минут, и все. Я все забуду, а значит — исчезну, но получу свой второй шанс, — он снова хитро улыбнулся. — А вы… вы сами себя накажете. Придется вам побегать без меня… Впрочем, вы что-нибудь придумаете. Будьте… — его голос прервался, а присутствующие напряглись, готовые закрыться щитами от проклятия. — Будьте осторожны с гоблинами.
Он откинулся на подушки и замер.
— Альбус, — всхлипнула МакГонагалл и закусила губу.
Голубой глаз приоткрылся и подмигнул женщине.
— Гоблины? — переспросил Том, но ответа не получил.
— Ну что, уважаемые… Остались мы без директора. Какие будут предложения?
— Кто будет его воспитывать?
— Где он будет жить?
— А кого мы предъявим Визенгамоту? Попечителям? Детям, в конце концов?!
— Думаете, оборотка еще актуальна?
— Нет, все откроется, раньше или позже. Да и кто бы мог его изображать, чтобы ни у кого не возникло сомнений? Одно дело показаться издали, сказать пару слов…
— Да бросьте, тут как раз просто. Наденьте его мантию, возьмите в руки леденцы, кормите всех подряд и вытворяйте что душе угодно!
— Вы уверены, что вашей душе так близки порывы директора — каким он был?
— А… нет, что вы…
— И согласитесь так жить?
— Упаси Мерлин.
— Нам остается только подать все так, будто он проводил эксперимент… И тот завершился удачно.
— Слишком удачно.
— По омоложению?
— Думаете, поверят?
— При его-то эксцентричности, почему бы и нет?
— Надо бы денек-другой показать им директора в состоянии… не совсем вменяемом.
— Для чего?
— Чтобы дальнейшее было ожидаемым. Ведь, несмотря на все его странности, мы всегда воспринимали его как нечто незыблемое…
— Пожалуй, вы правы, Минерва. Скажите… Вам Шляпа, случайно, Слизерин не предлагала?
— Пф!
— Он не сможет встать. На перестройку тела уходят все силы. Десять дней постельного режима или две недели, около того…
— Кто будет директором?
Коллеги, молодые и взрослые, молча смотрели друг на друга.
— А если… Блэк? — робко предложила Сивилла, и не ней тут же скрестились удивленные взгляды.
— Сириус Блэк?! А что… — Флитвик усмехнулся. — Омоложение налицо, по крайней мере, хе-хе, духовное.
— После дня с Сириусом Блэком в качестве директора Хогвартс может больше ничего не бояться… ему уже ничто не повредит.
— Может, его самого спросить для начала?
— Ну… я попробую. Такого приключения у меня еще не было! — заулыбался Сириус. Он, определенно, считал данную ему оценку лестной.
— Только ты не сможешь об этом рассказать — никому и никогда, — отметил Принц.
— А в мемуарах написать?
— А Обливиэйт? — ласково спросил милорд Певерелл.
Сириуса передернуло.
— Мастер Слизнорт, — позвал Северус, — можно нескромный вопрос? У вас, случайно, не завалялся флакон-другой Феликс Фелицис?
Тот расплылся в улыбке:
— Друг мой, вы настоящий зельевар, раз сразу вспомнили… Это прекрасная мысль. Но это такое дорогое и редкое зелье… — он замялся. — Я не беден, но было бы неплохо…
— Мы восполним его стоимость.
— Я тоже внесу свою лепту.
— И я… И я… Это же для всех важно!
У них действительно все прошло гладко. Спектакль, разыгранный Сириусом, достойно вошел в анналы истории Хогвартса, но, к счастью, все уцелело. Только горгулья возле кабинета директора обзавелась золотистой лысиной и гриффиндорским галстуком. Впрочем, галстук через некоторое время преподаватели сумели снять.
Юный Альбус, ставший за пару недель действительно подростком лет десяти-одиннадцати, хлопот доставлял немало, разгребали результаты его веселья всем педагогическим составом, но вскоре Минерве пришла в голову отличная мысль «познакомить» его с последним оставшимся родственником. Она повела его на прогулку в Хогсмид, где «совершенно случайно» зашла на задний двор «Кабаньей головы».
Мальчик был в восторге от козликов… Он радостно начал играть с малышами, а старшие животные взирали на это с одобрительно-философским видом. Родственник не заставил себя долго ждать: Аберфорт Дамблдор с треском распахнул черную дверь и вылетел со сковородкой наперевес в одной руке и палочкой в другой…
— Дедушка! — бросился ему на шею мальчик.
Аберфорт уронил сковородку на ногу, автоматически… обнимая «внука», тут же выпустил его и запрыгал на одной ноге.
— Тебе больно? Я полечу! Я умею!
И ведь полечил… к великому изумлению пострадавшего.
— И незачем так орать, — попеняла ему Минерва. — Здравствуйте, Аберфорт. Я вам тут, извините, родственника привела. Воспитывайте вашего брата… Я верю, теперь у вас все получится.
Том Реддл, то есть милорд Певерелл в отсутствие Дамблдора довольно быстро продвинулся в «рейтинге доверия», который начал составлять для всех известных в магическом мире личностей Люциус Малфой, новый владелец «Ежедневного Пророка». Милорд весьма плодотворно общался с министром магии, бывал на заседаниях, куда приглашать его стали все чаще и чаще благодаря ценнейшим сведениям, которыми он иногда делился.
Он же предложил гуманизировать самую страшную казнь — заменить «поцелуй» дементора множественным Обливиэйтом. А еще добравшись, наконец, до наследства Слизерина, учредил два фонда для талантливых молодых волшебников: учащихся и начинающих ученых. После чего мог не просто надеяться, а четко знать: министром ему — быть. Но он не торопился.
В замке Слизерин летом была почти завершена реставрация, и для того, чтобы первыми получить доступ в замок, члены Визенгамота после долгих совещаний решили пригласить в состав «этого, несомненно, достойного волшебника».
А Северус сотоварищи… Читали старые сказки. Ведь если Эшу существовал, то и все остальное…