— Вы Страйкер?
— Да, мэм, — ответила Кира, вставая и с трудом подавляя желание вытянуться по стойке смирно.
— Пройдемся, — без лишних слов сказала Кук.
Кира вышла следом за ней в коридор. Директор показала Кире направо. В коридоре было пусто, и их разговор оставался таким же приватным, как если бы они сидели за дверью кабинета Кук.
— Вы нашли где жить?
— Да, мэм, квартиру в Лисбурге, рядом с шоссе номер семь.
— Далеко ездить, — заметила Кук. — В Лисбурге есть дом генерала Джорджа Маршалла, поместье Додона. Интересное место, если вы любите военную историю.
— Я специализировалась по истории в университете Виргинии, — сказала Кира. — Хотя предпочитаю Гражданскую войну. Шелби Фут и Майкл Шаара.
— «Ангелы-убийцы». Прекрасная книга, — одобрительно кивнула Кук. — Вы не могли найти что-нибудь поближе к штаб-квартире?
— Не на мое жалованье, мэм, — ответила Кира. — Вряд ли в ближайшее время стоит ждать повышения.
Кук удивленно наклонила голову, глядя на молодую женщину.
«Слишком честная? — подумала она. — Или просто отсутствует инстинкт самосохранения?»
Кук читала ее досье. С инстинктом самосохранения у Страйкер было все в порядке, так что скорее первое, решила Кук, — возможно, с немалой долей злости и возмущения.
— Вы заслуживаете повышения, но ждать его действительно пока не стоит, — признала она. — Я знаю, вам кажется, будто к вам враждебно относятся…
— Да, мэм, — кивнула Кира. — Я просто ожидала подобного отношения от врагов, а не от соотечественников.
Кук подавила вздох.
— Вы уже обращались в Программу помощи сотрудникам?
— Нет, мэм.
— Почему?
Кира помолчала.
— У меня нет желания общаться с консультантом. Я прекрасно себя чувствую.
— Меня это крайне удивляет, — заметила Кук. — Не заставляйте меня приказывать.
— Да, мэм.
— Это вам только поможет, да и уверенности прибавит. Сэм Ригдон, может быть, и шеф резидентуры, но он не один из наших, — продолжала Кук. — То, что вас раскрыли, — его вина, и мы не желаем, чтобы ДНР[6] пожертвовал вами, чтобы его спасти. Но я хочу, чтобы вы поняли, насколько плохо все могло закончиться, если бы информация просочилась в заголовки «Вашингтон пост» и воскресные утренние ток-шоу.
— Вы пытаетесь меня напугать, мэм?
— Нет. Я просто не хочу, чтобы вы меня подвели, когда запахнет жареным, — пояснила Кук. — У вас появился шанс принести Управлению пользу. Оставьте свои амбиции и наберитесь терпения. Я верну вас на работу на рубежом. Не могу сказать когда и куда, но будьте уверены, Кларк запомнит, что вы получили пулю.
«Во многих смыслах», — подумала она.
— Все будет в порядке. Вы меня поняли?
Кук открыла дверь на лестничную клетку, и они стали спускаться по грязной темной лестнице. Из стен выступали красные трубы, сливаясь с желтыми шлакобетонными блоками.
— Думаю, да, мэм, — ответила Кира.
— Или да, или нет. Если вы меня подведете в ответственный момент, это будет конец карьеры для нас обеих. Как и для Кларка Баррона и, возможно, еще для нескольких человек.
— Я не собираюсь отказываться, — заверила ее Кира. — Но если вы не посылаете меня за границу — куда в таком случае вы меня посылаете?
— Вы пойдете работать в Разведывательный директорат, — сказала Кук.
— Вы меня прячете?
— Можно и так сказать. Какие-то проблемы?
— Я не аналитик, — в смятении ответила Кира. — Я ничего об этом не знаю. И никогда не слышала об аналитиках ничего хорошего.
— А вы слышали о «Красной ячейке»? — спросила Кук.
— Нет, мэм, не слышала, — призналась Кира.
— Это альтернативное аналитическое подразделение… непохожее на обычный отдел РД. Джордж Тенет создал «Красную ячейку» тринадцатого сентября, чтобы гарантировать, что ЦРУ не пострадает от очередного одиннадцатого сентября. Их работа заключается в том, чтобы творчески мыслить — искать возможности, которые другие аналитики могли упустить или отвергнуть.
— Адвокаты дьявола? Военные игры? — спросила Кира.
По крайней мере, это могло быть интересно.
Кук повела Киру налево. В полутемных коридорах с выкрашенными стандартной желтой краской стенами светились люминесцентные лампы, и казалось, что они вот-вот погаснут. Потолок был такой низкий, что Кира могла бы дотянуться до него кончиками пальцев. Вместо ковра на полу была грязная плитка со следами множества ног, ступавших здесь в течение более пятидесяти лет; она словно поглощала слабый свет, сочившийся с потолка.