– Коля, я похож на идиота? – изумился Кащей. – Биться с тобой?! Когда ты добыл все волшебное снаряжение и перебил больше сотни моих гостей – совсем не слабых бойцов?! Да ты хоть знаешь, мальчик, что сделанного тобой до сих пор никто не мог совершить?! Ты заслужил не только Зорину, нет. Я уж не говорю, что твоя слава попадет и на страницы книг и летописей – когда вернешься домой, посмотри, и ты, скорее всего, найдешь упоминания о юном герое, который, пройдя по болотам, спас от фашистов партизанский отряд… и о великом певце, покаравшем злобного рыцаря прямо на пиру… и об отважном и находчивом воине из Македонии, избавившем от рабства и гибели множество жителей Халкиса… и о храбром русском офицере, вызволившем с турецкой каторги невольников… И все это – ТЫ Николай!
– Ну… – Колька смутился. – Я вообще-то там не один всё это ведь делал…
– Ты и один сделал бы то же, только быстрее и лучше! – горячо возразил Кащей (а вот интересно, когда это он успел встать и подойти почти вплотную?… а, не важно, что он еще там говорит?). – Тебе только мешали, то одного, то другого приходилось выручать, подвергая себя лишнему риску… Вся заслуга – твоя! Ты – герой! Ты – победитель, и даже я это признаю, признаю, что ты победил меня! Я не просто отдам тебе Зоринку. Нет, я щедро награжу тебя! Вот, бери! Это твое!
И откуда-то словно из воздуха – к ногам Кольки хлынул поток золотых монет, быстро росший в доходившую до колен горку. Они сверкали и манили своим блеском. Колька отложил меч и нагнулся…
Что-то врезалось в живот, а потом выпало на золотую груду. Это было зеркало Мирьяны. и в нем Колька увидел свою сонно-довольную, тупую рожу… а за спиной – Кащея, заносящего длинный нож! Злодей довольно улыбался.
Вскинув над собой щит, Колька кувыркнулся и вскочил на ноги, уже сжимая в руке меч. Лицо Кащея исказило злобное разочарование.
– Вы мне льстите, господин дистрофик! Насмешливо сказал Колька.
Кащей отступил на несколько шагов. Колька двинулся к нему, соображая что делать. По идее он – бессмертный, ну да может, меч возьмет?…
– Погоди, – вдруг лязгнул голос Кащея. – Ты, я вижу, очень быстр и самонадеян. Думаешь, наверное – ах, какой глупый, сказочный злодей! Почти смешной, как на картинке в книжке с хорошим концом! А вот и ошибаешься! Не очень-то я и смешной, Николай!
Кащей вскинул руки. Ледяной ветер погасил огни, и вместо обычного света лаз залило зеленоватое сияние. В этом сиянии перед Колькой – он даже и не заметил, как и когда это произошло – стоял рыцарь. Черные латы казались отлитыми из ночной тьмы. Шлем украшали два перепончатых крыла. В обеих руках Кащей держал длинный – длинней, чем у Кольки – и тоже черный меч.
– Готовься умереть, глупец! – глухо прогремел из-под маски в виде черепа голос. а через миг на щит Кольки обрушился такой силы удар, что мальчишка рухнул на колено, сбитый невероятной тяжестью. Выйти из-под второго удара помогли сапоги – Колька оказался у дальней стены, сам того не заметив.
Кащей захохотал и неторопливо двинулся вперед, раскручивая над головой меч. Колька бросил отчаянный взгляд в сторону входа – на месте выбитых им дверей высилась каменная стенка, такая же, как и сами стены зала.
– Замуровали демоны, – процедил Колька и метнулся вперед. Мальчишка оказался быстр и ловок сам себе на удивление. Он принимал размашистые удары злодея на щит не прямо, а вкось, они соскальзывали, и Колька успевал рубануть по латам Кащея ил кольнуть, ища незащищенное место. Раз или два вроде даже нашел – меч вонзался словно в мокрое дерево – но Кащей даже не вздрагивал. Краем глаза Колька заметил, что Зоринка поднялась на ноги и, навалившись на стол, следит за поединком.
Именно в этот момент Кащей достал его – меч, скользнув над краем щита, вонзился в левое плечо, и крик Кольки смешался с хохотом Кащея. На щит и пол упали несколько капель с вражеского меча, и по руке и груди побежали под рубашкой теплые щекотные струйки. Теперь Колька поднимал щит только предплечьем, ворочать плечом не получалось. Стиснув зубы. мальчишка еще два раза достал Кащея в сочленение лат -и упал. на этот раз он не закричал, но взглянул вниз, увидел, что оставляет на полу кровавые следы – Кащей ранил его в правую ступню.
Все еще быстро, хотя и хромая, Колька отскочил за опрокинутые столы и, приняв боевую стойку, старался перевести дух. Кащей не спешил нападать. Вместо этого он засмеялся:
– Ах ты жалкий щенок! Решил, что и в самом деле рыцарь?! А сам сейчас мечтаешь об одном – оказаться дома, а?… Поздно!
– Врешь, скелетина, – процедил Колька, – не мечтаю…
Он не солгал. Сейчас все его мысли были направлены на одно – как-нибудь достать неуязвимого врага! Ведь должен быть способ!
– Нна! – и Кащей метнул появившееся в его руке копье с зазубренным наконечником с такой силой, что щит сорвало с руки Кольки, лопнули ремни, а сам мальчишка впечатался в стену, с трудом удержавшись на ногах и удержав меч. – Ты боишься, что я тебе убью? – продолжал смеяться Кащей. – Не бойся, я придумал кое-что получше! Я отрублю тебе руки и ноги, а потом посажу в клетку над воротами замка! Вместо попугая! Не волнуйся, тебя будут хорошо кормить! Я иду, глупый мальчишка!
Прыжок! Колька не удержал меч и чудом не попал под второй удар, и в самом деле лишивший его руки. Но в место этого Кащей ударил его левой рукой. Брызнули откуда-то звезды, и Колька обнаружил, что лежит в другом конце зала. Стыдиться было нечего – попадись под удар Кащея чемпион мира по боксу – удар отправил бы его туда же…
– Рог! Коля, труби в рог!
Это кричала Зорина, и Колька не спуская глаз с Кащея, нашарил правой рукой – левая не действовала – рог. Странно, он совсем забыл об этом музыкальном инструменте, потому что никогда в жизни не играл на духовых и не собирался. Но сейчас это был последний шанс – даже не шанс, а просто надежда на чудо. На что еще можно было надеяться, когда так плохо все и уже ничего не сделать самому?…
Рог не издал ни звука, и Колька с отчаяньем опустил его. И только теперь заметил, что Кащей почему-то не нападает! Он стоял, тяжело навалившись на меч, уставленный между ног. И покачивался, хрипя:
– Ты еще не победил! Сейчас…
– Труби еще дважды! – крикнул Зорина.
И Колька протрубил. Но Кащей, похоже, оправился – зашагал, широко ставя ноги, к мальчишке, на ходу занося меч. Колька швырнул в него рогом и, выпрямившись в рост, прижался к стене, не сводя глаз с приближающейся черной фигуры…
…Каменные стены с грохотом рухнули сразу по четырем углам зала. Через проломы, через клубящуюся пыль, хлынули прямые столбы солнечного света, смывая, словно плесень, зеленоватое сияние. Кащей замер вновь и издал сдавленный стон.
– Ничего себе! – присвистнул Алесь, входя в зал с автоматом наперевес. Следы побоев с лица у него сошли, белорус был в хороших, по ноге, сапогах и новой куртке. – Привет, Никол! Это где я?
– Замок гоблинов, – уверенно объявил Алесдейр, оглядываясь по сторонам. Он по-прежнему был в своем дранье, но держал в руке меч, а в другой кинжал. – Хэй, Ник! Это что король гоблинов? Будет драка?!
– Здравствуй, Николай, – лица Антонина не было видно за маской шлема с высоким гребнем, но голос Колька узнал сразу. – Нужна помощь? Мы готовы! – а Филипп ничего не сказал, только звонко ударил коротким мечом в щит и пригнулся.
– Вот видишь, Никола, ты позвал – я пришел, – Мирослав был со всем своим оружейным набором и первым делом поклонился всем присутствующим. – Говори, с кем биться, друг!
Кащей тяжело рухнул на колени. Потом латы стали рассыпаться,, словно их ничего не удерживало. Вспыхнул и истлел меч. Откатился в сторону шлем, а из него выпал и остался лежать старый череп – желтый, без нижней челюсти. Снаружи, в аллее, перекрывая шум ветра, появился и начал расти шум множества голосов…
Улыбаясь, Колька оттолкнулся от стены, и ребята подхватили его, не дав упасть. Нога страшно болела, а левая рука онемела, но Колька все равно улыбался, слушая, как перебивая друг друга, говорят Алесь, Мирослав, Антонин, Алесдейр и даже Филипп – на разных языках, конечно, только он их всех хорошо понимает. И это правильно. А Зоринка стояла, прижав руки к груди, и тоже улыбалась, и немного плакала.