[Женщина: Господи… Не обращайся ко мне на «вы», мы всё-таки трахаемся как-никак.]
[Юноша: Простите…]
[Женщина: Мда… Так мы тебя никогда девственности не лишим.]
Ияков с озадаченным лицом отслонился от стенки и теперь уже припал к третьей.
Там просто висело молчание: видимо, комнату никто не занял.
[Ияков: Эгх…]
Мускулистый юноша снова докоснулся до Фиалы и внутренне приказал ей беспрерывно стонать и голосом изображать половой акт, дабы ни у кого в коридоре не возникло подозрений.
[Ияков: …]
Он выбрался из комнаты и прошёл в соседнюю – как раз туда, где было не занято. Дверь выломать было легко – особенно в с его-то способностями.
[Ияков: …]
Вот здесь уже разговоры были слышны, хотя он даже не припадал ухом к стене. Судя по всему, говорящие специально забронировали соседние комнаты, чтобы никто не мог их подслушать.
Голос Ияков узнал сразу же, да и по языку догадаться о личности беседующих было не сложно.
[Кхамир: Фокл, я до сих пор не понимаю, зачем ты сюда ходишь. У тебя же…]
[Фокл: Вы за этим ко мне пришли?]
[Кхамир: Гх… Нет. Мне срочно нужна твоя помощь. Дело максимально ответственное и секретное.]
[Фокл: Слушаю.]
[Кхамир: Ты должен тайно вызволить Ануила из темницы, привести его ко мне до завтрашнего полудня и заточить его обратно. Ни стража Императора, ни кто либо иной не должен об этом узнать.]
[Фокл: Ануил – это псилактик, который убил всю родословную Императора?]
[Кхамир: Да. За это он ослеплённый на вечность заточён в Дир-Ханбай.]
[Фокл: Какую степень вреда я могу причинить ему и стражникам?]
[Кхамир: НИКАКУЮ! Всё же надо сделать скрытно и секретно! О каком вообще вреде идёт речь?!]
[Фокл: Я вас понял, Кхамир. Я всё сделаю.]
[Кхамир: Правда, ты успеешь?]
[Фокл: Да. Сегодня же отправлюсь от сюда на лошади.]
[Кхамир: Ты оставил лошадь у борделя?]
[Фокл: Мы разговариваем не об этом.]
[Кхамир: Да-да-да… Прости.]
[Фокл: Я всё сделаю, не волнуйтесь. Всё пройдёт максимально гладко и в сроки.]
[Кхамир: Надеюсь на это.]
Ияков вышел из комнаты и двинулся к выходу из борделя: нельзя было попадаться кому-либо из них на глаза, но и уходить позже тоже – мало ли бы Фокл ускакал бы раньше, чем затаившийся юноша покинул бы это заведение.
[Маман: Ну что ты, жеребец? Столько тут выкобенивался, а в итоге за минутку всё и закончил! Ха!]
[Проститутка: Это ещё нормально, а вот у меня…]
Как только Ияков приблизился к выходу, как его тут же окрикнула та самая расфуфыренная упитанная женщина. Правда, теперь рядом с ней стояла ещё какая-та девушка лёгкого поведения, причём с такой потерянной гримасой, будто она здесь была не по своей воле.
[Маман: Что у тебя случилось, дорогушечка.]
[Проститутка: Это ужас… Клиент южанин был. Мало того, что я не понимаю его ни черта, так у него ещё и в штанах… Ну… Нету ничего.]
[Ияков: …]
«Интересно».
[Ияков: …]
Мускулистый длинноволосый юноша услышал шаги в коридоре и выскочил под облазуривающееся лоно сумерек.
Глава 27
[Ияков: …]
По синеющему небосводу сгущающейся тьмой растекались краски грядущей полночи. Где-то в Рибле окна только загорались апельсиновыми огнями, а где-то наоборот резко тускли, прощаясь до следующего вечера.
[Ияков: …]
Мускулистый юноша, облокотившись на стену борделя, терпеливо ждал. Несмотря на то, что он услышал тогда ещё шаги в коридоре, Кхамир умудрился застрять в прихожей, о чём-то беседуя с маман.
[Ияков: …]
Наконец громкий голос мужчины совсем уже подкрался к двери, и, что-то крича на языке Иякова, он вывалился на улицу.
[Кхамир: Правду говорят, что красивей нет женщина, чем на север!]
Толстая ручонка помахала ему из помещения, и дверь, наконец, глухо захлопнулась, оставив смугловатого мужчину на улице в одиночку – по крайней мере, он так думал.
[Ияков: …]
Кхамир завернул в сторону и, подхватив свой пояс объювелированными руками, поплёлся дальше по улочке – судя по всему, у них пока ещё было плохо налажена вся эта тема с лакеями и посыльными, потому как: кто-кто, а правая рука Императора не должен был ходить один. Впрочем, дело у него было крайне секретное, так что он, может, просто и не хотел, чтобы кто-то разбалтывал его секреты.
[Ияков: …]
Но не стоило ему пройти и пару-тройку метров, как в его локоть будто бы случайно вцепился какой-то юноша в соломенной пастушьей шляпе.
Кхамир замер, его глаза опустели, но буквально через пару секунд вернулись в нормальное состояние, и он, тряхнув головой, заторопился обратно, взяв Иякова в обнимку, словно они были давние знакомые.