[Фолк: …]
Тем не менее, ему всё не давало покоя то, что до этого сказал Ануил про некоего Императора. Его появление не входило в планы Иякова, потому как он про него тупо и не знал.
[Фолк: …]
[Проститутка: Снова ты…]
Из дверей борделя вышла покурить молодая девушка с длинными белоснежными волосами и жирной чёрной обводкой под глазами.
[Фолк: …]
[Проститутка: Удивляюсь, как такие, как ты, вообще живут… Убожище…]
Девушка говорила на своём родном языке, так что белобрысый воин не должен был её понимать… Но это не был не тот воин.
[Проститутка: У тебя и детей не будет… И не возбудишь тебя… Только поглумишься…]
Проститутка неожиданно расплылась в коварной ухмылке и подошла в упор к Фолку, припав к его груди и взглянув на него, снизу вверх.
[Проститутка: Что думаешь?..]
[Фолк: …]
Она опустила свою ладонь ниже, собираясь высмеять воина, но тут…
[Проститутка: ААА!!!]
Девушка в испуге отскочила от Фолка и чуть ли не запрыгнула в бордель.
[Фолк: …]
Воин развернулся и двинулся в гостиницу, где уже, наверно, покусывал булку с колбасой Радмир.
[Фолк: …]
Удивительно, как Ияков забыл о такой особенности Фолка, когда перевоплощался в него.
***
[Ияков: Гхмм…]
За стенами кто-то протяжно проорал и мускулистый юноша, перевернувшись на другой бок, с раздражением распахнул свои глаза.
[Ияков: …]
[???: А ну вышлы всэ!]
Кто-то отчаянно долбил по доскам и хрипло кричал одну и ту же фразу, как-то странно её коверкая – судя по всему, кто-то из южан. Стучали, причём, не с прихожей гостиницы, а тупо с улицы – они же, в конце концов, были на первом этаже.
[Ияков: Гхр…]
Ияков протёр рот, покрывшийся за ночь какими-то белыми крошками, и встал на ноги. Радмир ещё спал – он вообще, видимо, никогда и не слышал ничего про чуткий сон, потому как дрых он просто, как убитый, да и храпел соответствующе.
Третьего человека не было – он успел выселиться ещё, когда Ияков в пустыне возился с Фолком. Как ни странно, но никто ещё не успел занять его место, что, впрочем, Иякову было только на руку. Хоть мысли сейчас и были, в основном, об окончании его плана, в голове до сих пор витали те пугающие образы из его сна.
[Ияков: …]
Мускулистый юноша натянул на себя белую рубашку и рваные бежевые штаны из какой-то уж больно грубой ткани с неразгибаемой складкой на бедре – это было единственным, что он успел найти посреди ночи на всяких верёвках, где ничего не подозревающие жители Рибла высушивали свою одежду.
Никакой пастушьей шляпы у него не было, да и о мече уже разговоров не заходило. Уж что-что, а клинки, где попало, не висели.
[Ияков: …]
Слава богу, что ему он и не нужен был сегодня.
[Ияков: Хм…]
Он подошёл к тумбочке Радмира и взглянул на тот самый его перочинный ножичек. Он обхватил его пальцами, провертел в ладони и, довольно хмыкнув, вышел из гостиницы.
[Ияков: …]
Небо было крайне пасмурным. С неба моросило, и всё заволокло чернющими тучами, среди которых червями вскакивали остроносые молнии. Вдалеке что-то гремело, и весь этот шум смешивался ещё и с гомоном толпы, которая медленно двигалась к той самой лестнице, чтобы встретить своего нового правителя.
[Ияков: …]
Иякову ничего не оставалось, кроме как просто пристать к основной толкучке. Выглядел он, как раз, достаточно неприметно, так что выследить его в такой толпе было невозможно.
[Ияков: …]
По плану всё было более, чем ясно. Так как вместо Ануила Прадемьяру принесли мешок с песком, то дырку они за ночь заделать не смогли и залатали её на скорую руку подручными средствами. Ради этого, по сути, юноша и воевал с Фолком и ездил в подпесочную темницу на Юге.
[Ияков: …]
[Луза: Ияков?]
Сбоку раздался чей-то нежный женский голос.
[Ияков: Да ёбанный твой рот…]
Ияков попробовал завернуть куда-нибудь в сторону, но там была сплошная толпа, так что двигаться было некуда: из всего этого множества людей ему невероятно «повезло» встретиться именно с Лузой.
[Луза: Подожди.]
Тонкая женская ручка неожиданно очень сильно впилась ногтями в запястье юноши.
[Ияков: ???]
Ияков удивился. Никогда ещё он не видел, чтобы девушка вела себя так грубо с ним, да к тому же ещё и Луза.
Она сейчас, и правда, выглядела не как всегда. Рот её уже не был приоткрытым – наоборот, сжатым и рассерженным, а под небесными глазками сверкали слёзы.
[Луза: Мне надо с тобой поговорить.]