[Ияков: …]
Второй снова занёс меч и уже почти вонзи его в голову Иякова, но…
[???: Что?..]
Время будто застыло, и капли воды прозрачными искрами застыли в розоватом воздухе. Они застыли, но мужчина в соломенной шляпе двигался всё также резко. Одним выпадом он пронёсся за спину рыцаря, и капли дождя идеально располовинились пополам, словно он порвал само пространство.
[Ияков: …]
Доспехи спали со стражника, и он рухнул на землю, сжимаясь от страха.
[Ияков: …]
Ияков поднял свой меч перед собой и внимательно вгляделся в его мокрое лезвие.
[Ияков: …]
Ни капли крови – как и планировалось.
[Ияков: Я пройду в Рибл… А вы передайте вашим начальникам всё, как есть, если вам, конечно, хватит смелости признаться в вашей абсолютной беспомощности против обычного пастуха.]
[???: И кто ты?.. Гхр… Какой-то очередной Пурпурный Потрошитель или Призрак Рибла?]
[Ияков: Нет. Меня зовут Ияков.]
Юноша всунул оружие в ножны и тихо вступил внутрь уже давно покинутого им города.
[Ияков: Я бы мог убить вас голыми руками, но предпочитаю меч – с ним хотя бы не так скучно.]
(P.S. Я вернулся. С вас по комменту, насколько же похуй)
Глава 24
[Ияков: …]
Приближался день. Ияков спокойно восседал на одной из лавочек шумного Рибла, пожёвывая в зубах чёрные семечки подсолнуха. Его глаза были скрыты под соломенной пастушьей шляпой, а меч был скрытно прикреплён к спине.
[Ияков: …]
За это время добрую половину города восстановить, конечно, не успели, но, по крайней мере, приложили хоть какие-то усилия: кое-где понатыкали временные хижины и тропки, а в некоторых местах даже открыли шахты (всё-таки земля изрядно взрылась, и взору жителей открылись месторождения угля и меди).
Как раз в этих трущобах и находился сейчас мускулистый юноша в плотной белой рубахе. Здесь стражников особо-то и не было, да и слухи собирать было гораздо легче.
[Ияков: …]
И за одно лишь утро он уже успел собрать довольно много информации.
Когда Инул Кеерфаген погиб от рук Иякова и уничтожил половину города (хотя, технически, это сделал сам тогда ещё лысый юноша), власть перешла в руки Пинбладу и его группировке «Клыки».
Однако она обосновалась здесь ненадолго: в конце концов, это были обычные бандиты, а не полноценные правители или воины.
Узнав о том, что в таком богатом графстве воцарилась анархия, и она лишилась, не много – не мало, а целого псилактика, в неё вторгся совершенно другой правитель – император Сифиз Солнечный.
Он прибыл из южных земель Континента. Выходец из вечно благоухающих и вечно раздираемых междоусобицами Вифр, Сифиз сумел объединить под собой весь Юг и добраться аж до Рибла, который, как раз, граничил с его империей.
[Ияков: …]
Неизвестно было, какой именно способностью владел этот Сифиз, но одно было ясно: просто так такие огромные территории не захватывали. Южане были знамениты своими сильными псилактиками: там их было больше всего, и они по необъяснимым причинам имели гораздо более агрессивные способности.
Тем не менее, до этого он, судя по всему, боялся Инула Кеерфагена, и из-за этого не вступал на его территорию.
И не мудрено: учитывая то, как то одной лишь атакой стёр с лица земли половину графства, опасаться было чего.
[Ияков: …]
Ияков бы и явился к нему прямиком во дворец и попытался бы что-нибудь сделать, но пока это замышлять было рано: надо было разведать побольше.
[Ияков: …]
Да и к тому же Сифиза сейчас не было в самом Рибле: он отправился ради какого-то их южного праздника обратно в Вифры.
Однако через три дня был назначен парад в честь его величия, на котором он и должен был присутствовать.
[Ияков: …]
Ияков злобно ухмыльнулся.
[Ияков: …]
Не мудрено, что юноша задумывал сорвать шествие императора и прилюдно унизить его перед всеми его почитателями – более суровой и оскорбительной процедуры придумать было трудно. Но Ияков хотел сделать всё максимально жёстко и, самое главное, отработано, так что надо было подготовиться к битве и разузнать о других слабостях правителя.
[Ияков: …]
Ияков дожевал последнюю семечку, сплюнув шелуху себе под ноги, и двинулся вглубь города, пряча свой лик. Нет – его никто не искал. Как он и рассчитывал, стражники у ворот просто побоялись признаться начальству в своей некомпетентности, и ему всё сошло с рук. Наверняка, им было очень неприятно, что их заставил так прогнуться обычный пастух.