О-о, это желание было хорошо знакомо Шуну. Он сам начинал беситься, когда видел, что кто-то испытывает жалость к нему самому. Потому и ушел из дома. Не хотел каждый день смотреть на родных и знать, что при его появлении они прекращают разговоры и виновато отводят взгляды, чтобы он не мог прочесть в них свой приговор.
- Жалость унижает. Я знаю это и потому никогда не буду…
- Не надо, - пальцы накрыли его рот, мешая говорить, - нам сейчас так хорошо вместе. Давай не будем тратить эти часы на пустую перепалку.
- Часы? – Шун почувствовал в голосе мужчины сожаление и тоску. – Ты снова уедешь? Скоро?
- Завтра на рассвете. Дела семьи заставляют меня уехать. Надолго. Собственно, я не должен был даже возвращаться домой сегодня, но не смог уехать, не повидав тебя перед долгой разлукой.
- Тогда не теряй времени. - Шун провел ладонями по груди любовника, ощущая под пальцами уродливые борозды, тянущиеся до низа живота, к счастью, не затронувшие самого важного. Член мужчины уже стоял, но еще недостаточно твердо. – Позволь доставить тебе удовольствие, - попросил дракон, заставляя мужчину откинуться на спину, чтобы удобнее было приласкать его ртом.
- Но я еще хочу почувствовать тебя в себе, так что не очень усердствуй, - немного насмешливо попросил тот, позволяя Шуну действовать.
- Я тоже этого хочу, - заверил Шун, прежде чем вобрать в рот мужское достоинство своего любовника.
Хозяин лично проводил Шуна до кареты.
- Как долго?.. – дракон не закончил свой вопрос, но мужчина и так понял, что тот хотел узнать.
- Около месяца. Но я постараюсь вернуться скорее.
- Я буду ждать.
Глава 4
- Шун, ты чего такой хмурый? – голос Леирзиля заставил дракона оторваться от созерцания городской улицы за окном. Был полдень, и жители столицы спешили по своим делам, но Шун смотрел на них и не видел, потому что думал о том, кто забрал с собой его сердце. Когда он успел влюбиться, совершенно не представляя в кого, дракон и сам не мог ответить. В их первую встречу или во вторую? А может, в третью?
- О-о, узнаю любовную тоску, - полуэльф сочувственно похлопал Шуна по плечу. – Как его имя?
- Не знаю, - нетерпеливо дернув плечом, Шун сбросил с себя чужую руку.
- Ну-ну, - фыркнул эльф, явно не веря, а он ведь действительно так и не узнал имя, которым мог бы называть своего… любимого.
Драконы, как и многие другие нечеловеческие расы, выбирали свою пару раз и навсегда, а он не только имени не знал, он понятия не имел, как выглядит тот, кто занимал все его мысли на протяжении последнего месяца.
- Шун, ну не кисни ты. Подумаешь, поссорились. Помиритесь.
Полуэльф, как всегда, все не так понял, но разубеждать его Шун не собирался.
- Лучше пройди в зал и посмотри, какой фурор вызвали твои картины. За ту, где изображен воин верхом на лошади, уже трое покупателей предлагали мне немаленькую сумму. Думаю, в следующий раз можно будет устроить аукцион, а не продавать первому, предложившему нормальную цену.
- Леирзиль, неужели тебе денег мало?
- Денег не бывает много, друг мой. Так что пойдем, прогуляешься по залу, послушаешь, что говорят о тебе и твоих картинах.
- Не обо мне, а о таинственном отшельнике по имени Лой, чьи картины ты привозишь и продаешь раз в два – три года, - Шун невесело усмехнулся, отворачиваясь от окна.
- Ну да. Ты же сам не хотел, чтобы кто-то знал, что это твои картины. Так что я все сделал согласно твоим требованиям, и нечего ворчать. Это уже четвертая выставка отшельника Лоя, а ты как мой друг имеешь полное право прийти на нее. Что, собственно, ты и сделал, а теперь прячешься тут, словно девица перед первой брачной ночью.
- Можно подумать, что ты зовешь меня в зал только затем, чтобы поднять мне настроение восторженными отзывами столичных прожигателей жизни, - Шун криво усмехнулся. - Присутствие дракона сильно поднимет авторитет выставки, так что завтра в зале яблоку будет негде упасть, а там, глядишь, и покупатели новые появятся.
- Да-да, а, кроме того, присутствие одной огнедышащей ящерицы вполне может поднять спрос на еще не проданные картины. Ну, что тебе стоит выйти в зал и десять минут побродить там с умным видом? – при этом полуэльф скорчил такую умильно-обиженную мордашку, что Шун невольно усмехнулся.
- Ладно, сейчас приду. Ступай.
- Ага, только не задерживайся. - И полукровка тот час же испарился, спеша туда, где можно было заработать деньги, а Шун еще немного постоял у окна, напуская на себя невозмутимый и независимо-гордый вид, достойный истинного дракона.
В зале действительно было многолюдно, так что на появление Шуна почти никто не обратил внимания. Сам же Шун вынужден был ненадолго остановиться в стороне, чтобы настроиться на дальнейшее продвижение по выставочному залу. Отчего-то в этом году в моду у людей вошли духи с сильными мускусно-растительными ароматами. И все бы ничего, но многие люди умудрялись буквально купаться в этих духах, так что рядом с ними в закрытых помещениях иногда было довольно тяжело находиться, особенно существам с обостренным обонянием.
Немного адаптировавшись к аромату, но стараясь глубоко не дышать, дракон медленно прошел вдоль ряда картин, изредка обмениваясь кивками со всякими знакомыми и малознакомыми существами, направляясь во второй зал, где было намного меньше народа, так что дышалось значительно легче.
Собственно, вся выставка состояла из двух залов, разделенных арочным широким проходом. В первом зале висели более ранние картины Шуна, а вот во втором полуэльф выставил те, что Шун нарисовал за последний месяц. Тут посетителей было меньше, зато они дольше стояли у картин, рассматривая их с серьезным видом, прежде чем идти дальше.
Шун сделал два круга по второму залу, делая вид, что внимательно разглядывает рисунки, а когда он уже собирался выйти в первый зал и вообще отправиться домой, по возможности незаметно, в зал вошел рослый плечистый мужчина в строгом темном костюме, застегнутом на все пуговицы. Даже воротник у него был поднят и застегнут наглухо, несмотря на довольно теплую весну. В одной руке мужчина держал тонкие черные перчатки, которыми нервно постукивал по бедру, в то время как в другой руке он держал кружевной платочек, время от времени подносимый к носу. Видимо, посетителя тоже мучили резкие ароматы человеческих духов. Его волосы средней длины были аккуратно зачесаны назад, мужественное лицо выражало «благородную скуку», серо-желтые глаза были холодны, а губы поджаты. Он явно не хотел здесь находиться, но, отдавая дань моде, а может, и еще по какой-то причине, мужчина решил все-таки осмотреть экспозицию.
Невольно задержав взгляд на новом посетителе, Шун заметил, как лицо его дрогнуло, стоило мужчине рассмотреть первую картину. Шуну это напомнило каменную маску, треснувшую и развалившуюся на куски, когда он запустил ею в стену. Здесь был примерно тот же эффект.
Привлеченный этим преображением Шун подошел ближе. Мужчина, хотя нет, высший оборотень и старший наследник главы клана, судя по знакам рода на нагрудном медальоне, не замеченным Шуном раньше, рассматривал ту самую картину, о которой совсем недавно говорил полуэльф. Уставший воин едет в сторону заката на не менее уставшей лошади. Воин дремлет в седле, лошадь едва бредет, опустив голову, а солнце опускается все ниже, окрашивая небо на горизонте в багровые тона.