С высоты своего роста Сандор прищурился на низенькую женщину. Та ответила решительным взглядом травянисто-зеленых глаз, и он тихо ответил:
- Да. Я позабочусь о ней.
Кажется, она осталась довольна его ответом, так как одобрительно похлопала «м’лорта» по руке и выскользнула наружу, закрыв за собой дверь. Сандор запер ее на засов и повернулся к Сансе.
Теперь она была одета по-другому. Простое, без украшений платье глубокого, зеленого как мох цвета – явно не ее собственное – было зашнуровано спереди и завязывалось на талии, Лицо девушки было чисто вымыто, а влажные волосы рассыпались по плечам, и от них слабо пахло лавандой.
Сандор сел на один из стульев и пододвинулся к столу с едой и питьем.
- Твоих рук дело? – кивнул он на поднос и кувшины.
Смущенная, она объяснила:
- Кажется, я сказала что-то о том, как долго мы были в пути, и как тяжело он нам дался. Наверное, я упомянула, что мы можем быть слишком утомлены, чтобы предпринимать рискованную попытку спуститься вниз к ужину.
- Можем быть утомлены? Ты такая правильная, а, пташка? – поддразнил он Сансу, скребя пальцами неровную бороду на целой половине лица. – А платье откуда?
- Это их дочери. – Девушка взглянула вниз на свои ноги. – Для Болотных жителей она была высокой, но все же для меня коротковато…Жена хозяина предложила выстирать нашу одежду, и я отдала ей все, что было в наших мешках. Тебе только нужно будет оставить то, что на тебе, за дверью, и она заберет это позже.
- И в чем мне прикажешь ходить? В таком же? – он жестом показал на нее. – У них найдутся достаточно длинные бриджи, что сойдут мне за бабские панталоны? Или мне обойтись и без этого?
Он не мог не обращать внимания на напряжение между ними, которое вибрировало как струна – несмотря на то, что они расстались несколько часов назад в общем зале, оно не ослабло, да он и не хотел бы этого. Тем более приятно было начинать все заново. Сандор ощущал ожидание и смущение Сансы, но это было чувство путешественника, который делает первые шаги по незнакомой земле, а не страх пойманного в ловушку животного. И хотя он вряд ли мог бы назвать себя неопытным в этих делах, все же толика неуверенности девушки передалась и ему. Он знал, что Санса предложила ему, знал, как много это значит, и хотел, чтобы в эту ночь ей было хорошо.
Заикаясь, девушка произнесла:
- Я…я оставила там для тебя одни бриджи – самые чистые из тех, что были, и…и рубаху.
- Разумно, но я полагаю, в ближайшее время они мне не понадобятся. А ты…Его глаза медленно оглядывали ее снизу вверх, пока их взгляды не встретились:
- Подними-ка подол, девочка.
Ее губы дрогнули, и в какую-то долю секунды Сандор подумал, что она воспротивится просьбе, но потом пташка молча взяла в руки край платья и начала поднимать его.
- Достаточно – остановил ее Клиган, в то время как Санса молча смотрела на него в ожидании. – Так я и думал – с легкой усмешкой сказал он – костлявые коленки. Вот что по ночам упиралось мне в спину и не давало спать. Что? Ты думала, я уже хочу, чтобы ты разделась? Ну нет, когда придет время, я сам это сделаю, но не раньше, чем избавлюсь от этой грязи и вони. Помоги мне снять сапоги, девочка, и покажи где тут ванна.
Спальня была больше горницы, и здесь тоже горела пара свечей. Идя от двери к ширме в углу, Сандор успел разглядеть комнату. Кровать на его взгляд была коротковата - «Небось ноги будут свешиваться», подумал он – но достаточно широкая, и на ней было навалено вдоволь меховых одеял, подушек и валиков. Он заглянул за ширму, где стояла ванна и виднелась еще одна дверь – в отхожее место. Рядом с вместительной лоханью стоял низкий столик, на нем лежали щетки, скребки, мыло и стояла пара пузырьков. Также Клиган заметил бритву и ножницы. В комнате чуть пахло лавандой – так же, как и от волос Сансы.
Сандор нетерпеливо расстегнул пряжку плаща, затем стащил с себя броню, вареную кожу, а потом и все остальное, и шагнул в воду. Металлическая ванна была довольно глубокой, но все же недостаточно, чтобы полностью покрыть его ноги, и его колени и пальцы торчали из воды. Он глубоко вздохнул, и погрузился в корыто полностью, чтобы как следует намокнуть. Потом вынырнул, отбросил с лица мокрые волосы и откинулся назад, чувствуя, как горячая вода смывает с него грязь и расслабляет уставшие мышцы.
Клиган слышал девушку – та возилась с чем-то в другой комнате, тихо напевая себе под нос. На несколько минут он закрыл глаза в блаженном ничегонеделании. Когда же Сандор открыл их вновь, то увидел на поверхности воды тонкую пленку грязи, взял мыло, щетку и принялся немилосердно скрести себя от ушей до пяток.
- Санса – позвал он еще через некоторое время – поди сюда, девочка.
До этого она пару раз заглядывала за ширму, деликатно отводя глаза – куртуазность, которую Сандор находил забавной, учитывая обстоятельства.
- Тебе когда-нибудь приходилось брить мужчину?
- Нет – ответила та. – Я видела, как это делается, но никогда сама не пробовала.
- Тем хуже для тебя – добродушно проворчал он – я не хочу, чтобы первый же твой мужчина умер при бритье. Можешь тогда хотя бы подстричь бороду? - Ответом был взгляд и согласный кивок. – Тогда тащи сюда ту скамеечку и посмотрим, что ты умеешь.
Вскоре Санса уже устроилась сбоку ванны и защелкала ножницами. Он поднял из воды левую руку, положил ее на край лохани, и девушку передернуло.
- Твоя рука. Что с ней случилось?
Сандор поднял руку, и изучающее посмотрел на ожоги – некоторые все еще были розоватыми, хотя прошло уже два года.
- Ожог – ответил он, подумав, что это и так очевидно.
Санса сглотнула.
- Это я вижу. Но как это произошло? Это ведь не работа Григора.
- Нет. Это подарочек от лорда-молнии и его гребаного огненного божка. – Видя вопрос на лице девушки, он убрал руку – Расскажу в другой раз, пташка.
Она продолжила стрижку, поворачивая его лицо за подбородок, и захватывая пальцами темные неровные пряди прежде чем отстричь. Временами их взгляды встречались, но потом она снова сосредотачивалась на работе. Наконец, девушка закончила, отложила ножницы и сложила руки на коленях.
Мужчина ощупал щеку и челюсть руками. Отросшая бородка была подстрижена очень коротко.
- Ну и как я выгляжу?
Санса облизнула губы:
- Как северянин.
- Наполовину, по крайней мере. С другой стороной вряд ли можно что-то сделать.
На этот раз она посмотрела на него долгим взглядом, как будто собираясь что-то сделать. Его подозрение оказалось верным: взгляд голубых глаз скользил по его рукам, плечам, груди и вниз, туда, где вода скрывала остальное. Клигана ни с какой стороны нельзя было назвать тщеславным, но он знал, что у него сильное, хорошо сложенное тело, смотреть на которое было уж точно приятнее, чем на его изуродованное лицо. Поэтому он просто спокойно ждал, что будет дальше.
Наконец, Санса взглянула ему в глаза и объявила:
- У тебя…довольно много волос.
Мужчина громко расхохотался, и сквозь смех запел песню «Медведь и прекрасная дева». Девушка рассмеялась тоже, и последние строки они допели вместе:
«Мне грезился рыцарь, а ты косматый,
Бурый, и страшный, и косолапый!»
Отсмеявшись, она опять стала изучать его, но на этот раз робко положила ладонь ему на здоровую руку.
- Шрамы, – задумчиво заметила Санса, проводя пальцем по наиболее заметным. - Так много. Ты помнишь каждый – где и когда он появился?
- Нет, пташечка. Я давно потерял им счет.
- Свои я помню все. Когда я была маленькой, то волновалась, когда падала и обдирала коленки, или случайно резала палец. Мне очень не хотелось иметь шрамы, я думала, что они уродливы и ни одна истинная леди не должна иметь их. Но потом я оставила Винтерфелл, и оказалась там, где слова ранят глубже меча. Эти шрамы глубоко внутри, и у тебя они тоже есть.
Санса зачерпнула пригоршню воды и вылила на его плечо. Рука последовала за струйками воды вниз по широкой груди, а потом опять вверх. Ее палец скользнул по широкому шраму, который шел вниз от сердца и вбок под ребра.