ТЕКСТ 25
Жадный до новых богатств, я растерял все, что имел. Воистину говорят: разум дан человеку, чтобы употребить богатство, юность и здоровье для достижения главной цели жизни. Трепеща над богатствами, я прежде времени обратился в дряхлого старика и прожил жизнь без смысла.
ТЕКСТ 26
Если даже умный не способен устоять перед соблазном накопительства, значит, мы живем в заколдованном мире.
ТЕКСТ 27
Нынче, когда смотрю я в бездну смерти, что проку мне от богатств и богатых благодетелей? От удовольствий и людей, доставляющих эти удовольствия? Да и в трудах моих что проку, если после смерти я должен буду вновь родиться среди суеты бренного мира?
ТЕКСТ 28
Но, должно быть, я угодил чем-то Всевышнему, в ком средоточены все боги, если Он ниспослал мне такие мучения, что не озлобили меня и не повергли в уныние, но привели меня к отрешенности, коя есть спасительная ладья посреди океана тщетной суеты!
ТЕКСТ 29
Отныне я буду жить в воздержании и молить Бога не оставить меня, но даровать мне убежище у Его лотосных стоп. И пусть встречу я смерть с мыслями о моем милосердном Владыке!
ТЕКСТ 30
Да будут добры ко мне боги трех миров. Да ниспошлют мне ту же милость, что и доблестному царю Кхатванге, вознесшемуся в царство Божие в одно мгновение!
ТЕКСТ 31
Всевышний продолжал:
— Прозрение это подвигло брахмана отказаться от самости в здешнем мире, коя порождает жадность и своекорыстие. Он взял в руки тройной посох и молчаливым отшельником отправился странствовать по свету.
ТЕКСТ 32
Так скитался он по дорогам Земли, отстранив ум, чувства и жизненную силу от бренных вещей, никем не узнанный бродяга, просящий в городах и весях на пропитание.
ТЕКСТ 33
Полагая его грязным попрошайкою и не ведая его надмирной мудрости, люди подлого нрава чинили ему всякие обиды и надругательства.
ТЕКСТ 34
У него отбирали посох и кувшин с водою, похищали суму для подаяний, оленью шкуру, четки и даже ветхое рубище. А затем, притворяясь, что возвращают похищенное, выбрасывали у него на глазах его вещи в сточные канавы.
ТЕКСТ 35
Часто, когда он устраивался на отдых, злодеи плевали ему в лицо и мочились в пищу, что собирал он подаянием.
ТЕКСТ 36
Его принуждали нарушить обет молчания, а если он не говорил, они били его палками. Против него клеветали, что он вор, а потом связанного тащили на торговую площадь и били нещадно.
ТЕКСТ 37
Его хлестали плетьми и пытали, заставляя признаться в том, что он лжец и притворщик и облачился в одежды старца для того лишь, чтобы обеспечить себе пропитание. И что сделался он странником не для хождения по местам богомолья, а от того, что семья прогнала его прочь.
ТЕКСТЫ 38–39
Над ним насмехались: «Молчанием твоим ты хотел уподобиться невозмутимым Гималаям, а стал бессловесной цаплей». На него мочились, в него кидали отбросы, а случалось, сажали на цепь, как скотину.
ТЕКСТ 40
Но во всех бедствиях, чинимых ему людьми, природою и собственной плотью, наш брахман видел справедливое возмездие судьбы за прошлые прегрешения.
ТЕКСТЫ 41-42
Но сколь ни подстрекали старца подлые люди явить гнев, он оставался верен своим обетам и смиренно принимал издевательства как благодать Божью. В час трудных испытаний он всегда шептал неслышно такую молитву: «Не люди, не боги и не плоть моя причиняют мне страдания и радости. Боль и удовольствия пребудут не в пространстве и не во времени, но в уме моем. В погоне за призрачным счастьем ум ввергает меня в круговорот мучительного перерождения».
ТЕКСТ 43
В коварном уме образуются качества вещей, что побуждают меня действовать в созерцании, возбуждении или помрачении. Из этих состояний рождаются моя плоть и обстоятельства моего бытия.
ТЕКСТ 44
Наблюдая работу полного желаний ума, сам я не имею желаний и не совершаю работы. Принимая действия ума за свои собственные, я, наблюдатель, увлекаюсь удовольствием, порожденным тремя состояниями ума, и этим заключаю себя в рабство.
ТЕКСТ 45
Помощь ближнему, верность долгу, блюдение правил и запретов, внимание Священному Слову, праведный труд и очистительные обеты — всякая деятельность имеет своей целью смирение ума, ибо лишь в смиренном уме возможно соитие со Всевышним.