— Стойте, — угрюмо бросил Жданов. — Вы охотно шли нам навстречу, когда мы этого не просили, извольте ответить на пару вопросов.
— Я весь внимание.
— Почему трансгресс — временное пристанище для «хирургов»?
— Для ответа на этот вопрос необходимо разобраться, что такое время, на что нам не хватит… гм… гм… времени.
— А вы объясните попроще и покороче.
— Извольте. Каждая Ветвь Древа есть Метавселенная со своими законами, наборами физических констант и — своим временем. Сколько Ветвей — столько времен, имеющих сходную или же совершенно разную физическую природу. Скажем, в вашей Метавселенной время — процесс изменения объектов в сторону необратимого роста энтропии, что определяет и стрелу времени. В других Ветвях время — особая субстанция, обладающая энергией, силовое поле, конгломерат мировых линий, субъективно-психологические формы восприятия, изменяющиеся отношения тел и явлений…
— Понятно. Дальше.
— «Хронохирурги» — Игроки…
— Дальше, — бросил Белый.
— Спокойно, Гриша, — укоризненно глянул на него Ивашура.
— «Хронохирурги» всех видов, имеющие, кстати, разные названия в разных Ветвях: «стая», «рой», «грибница», «монарх», «муравьиная куча», «коммуна», «термитник», «файл» и так далее, — Игроки со стажем. Они участвовали до нынешней в сотнях других Игр, а в предпоследней ухитрились изобрести процесс, уничтоживший их собственную Ветвь. Объяснить этот процесс на человеческом языке или даже назвать его я не в состоянии. Скажу только одно: Корень Древа Времен, давший жизнь «хирургам», теперь «горит».
— Как это? — прошептала Вероника.
Бровей не ответил.
— Почему же вы вовремя не остановили Игроков? — спросил скептически настроенный Белый.
— Судьи тоже… э-э, материальные существа…
— У нас говорят — из плоти и крови.
— Нечто в этом роде. Так вот, мнения Судей разделились, и общая Воля не была поддержана. Когда же Игра зашла в тупик, процесс уже пошел.
— Кажется, в нашей земной истории у меня на родине было нечто подобное, — усмехнулся Ивашура. — Процесс пошел, да не в ту сторону.
— Я ответил на все ваши вопросы?
— Остался последний. — Павел подумал. — Нет, еще два. — Он еще немного помолчал. — Или три. Первый: где живут Те, Кто Следит за нами? Второй: как остановить Игру? Третий: каким образом я, если я на самом деле судебный исполнитель, как вы утверждаете, могу заставить Игрока соблюдать правила Игры?
— Те, Кто Следит, живут там же, где и «хронохирурги». Несмотря на всю сложность, трансгресс — кольцо. То есть он сложнейшая система, разумная сама по себе в силу своей сложности, но она же и замыкает Корни и Ветви Древа в измерениях, которым в земном языке нет названия. А вот над тем, как остановить Игру, — подумайте. В принципе вы можете это сделать и без нашей подсказки. Что касается исполнения, то людьми уже созданы атрибуты власти исполнителей, хотя они и назвали их иначе.
— Как же?
— Дриммеры! — хрипло произнес Полуянов.
— Вот именно, друг мой. Теперь я могу быть свободен?
Бровей посмотрел на ошеломленных десантников насмешливо-снисходительно (глаз его не было видно из-под «шлема», но чувства он внушал именно такие) и исчез так же тихо, как появился.
— Ни черта я что-то не соображаю! — сказал Белый, в сердцах сплюнул на пол. — Кто друг, кто враг… кто Игрок, кто Судья…
— А я, выходит, судебный исполнитель, — хладнокровно откликнулся Жданов. — То-то меня так опекали Те, Кто Следит. Хотели, чтобы я им подсудил.
— Что будем теперь делать? — задала своевременный вопрос Вероника. — Есть ли смысл искать «хирургов»?
— Теперь понятно, почему они нас не ликвидировали во время перемещений по трансгрессу, — продолжал размышлять вслух Павел. — По той же причине: хотели произвести на Судей благоприятное впечатление.
— Ничего себе, благоприятное! — хмыкнул Белый. — Давили нас, травили, уничтожали всеми способами…
— Ты не учитываешь уровень этого давления. Наверняка Игра идет и в высших сферах, в Ветвях, где живут существа, на много порядков сложнее и разумнее нас.
— Тогда почему они выбрали в качестве судебных исполнителей тебя и твоих двойников?